Горизонты без конца   ::   Уткин Владимир Сергеевич

Пардус сорвал несколько лопухов, соорудил из них ковшик, набрал воды из ручья, пробегавшего по дну оврага, и напоил раненого. Потом он обмыл ему лицо, покрытое запекшейся кровью, осмотрел раны на боку и груди. Когда он его поворачивал, раненый открыл глаза. Сначала в них мелькнул испуг, потом выражение глаз смягчилось, и, с трудом подбирая слова, он проговорил:

– Надо закрыть дырки: здесь, здесь и здесь. – Он осторожно прикоснулся к ранам. – Разорви рубашку и… да, завяжи…

Выговаривал он слова не так, как люди племени, где вырос Пардус, но мальчик все понял.

– Перевяжи, – поправил его Пардус. Он вытащил из ножен нож раненого, разрезал рубаху и, приложив к ранам листья подорожника, перевязал их.

– Полежи, – сказал он, окончив перевязку, – я схожу за мужчинами, и мы перенесем тебя в стойбище.

– Нет, нет, – забеспокоился незнакомец, – никто не должен знать, что я здесь.

– А кто тебя ранил? – спросил Пардус.

– Дикие из степи… Ночью… Из темноты. Я сидел у костра… Хорошо видно… Забрали все. И коней…

– Коней? – удивился Пардус. – Как их можно забрать? Ведь они в степи.

– Дикие в степи. Мои были ручные. – Ему было трудно говорить, но он продолжал: – Вот выздоровею – и опять придется ловить и приручать коней.

Пардус сделал шалаш над раненым, принес медвежью шкуру из стойбища и собрал хворост для костра.