Граф Феникс   ::   Энгельгардт Николай Александрович

ГЛАВА LI

Окно кареты



Князь Кориат тоже откланялся, причем Потемкин и Голицын просили выразить глубокое их сочувствие Ивану Перфильевичу и передать пожелания успешного лечения и скорейшего выздоровления директору зрелищ.

Затем юноша велел берейтору подать запасного жеребца. Но когда уже взялся за луку и поставил ногу в стремя, то почувствовал, что кто-то пристально наблюдает за ним. Обернувшись, он увидел, что магик медлит на подножке кареты и через плечо пронзительным взглядом смотрит на него. Взоры их на мгновение встретились. Какая-то искра пробежала между ними. Калиостро отвернулся и вошел в карету с гербом Потемкина на дверце, которую шумно захлопнул за ним лакей. И Кориат вскочил в седло.

Поезд двинулся со двора: впереди ехала карета с нянюшками и больным княжичем. Кроме форейтора на передних парах четверика, скороходы князя Потемкина вели под уздцы коней, дабы предупредить малейший толчок или неровный шаг ретивых четвероногих. На запятках кареты висели два богатырского сложения гусара. При малейшей неровности или склоне дороги они обязаны были соскочить и могучим усилием плеча поддержать клонящийся кузов экипажа.

Далее ехала со спущенными занавесками в окнах карета с супругой Калиостро. Потом – с ним самим и двумя его спутниками.

Князь Кориат ехал, поотстав от экипажа Калиостро. Было уже около четырех часов пополудни. В столицу при столь медленном движении должны были прибыть уже поздно вечером. Но это время было избрано по указанию Калиостро.

Сопровождая медленно движущийся поезд, молодой человек имел достаточно времени предаться мечтам, предчувствиям и подозрениям.