JК
Граф Феникс :: Энгельгардт Николай Александрович
Страница: 404 из 461Они сидели ночью в детской у постельки княжича, который только что кончил бесноваться и заснул.
– Из головы у меня нейдет, что колдун-то этот итальянский говорил про княжича!
– Он не колдун, мама, но целитель и безвозмездный врач! – возразила княгиня.
– Все так. Да ведь басурман и не нашей Христовой веры, а вроде жида.
– Оставь, мама. Ты понять тут ничего не можешь.
– Матушка княгиня, слова я его хорошо запомнила и поняла. Ведь он о княжиче сказал, что в нем ничего старого не осталось, а все новое.
– Ну, что же из этого? – бледнея, спросила княгиня.
– Совсем ничего старого в младенце нет – ни благородства, ни учтивости, а как будто другое дитя, простите, государыня, не княжеских кровей, а самых простых!
– Ну! Ну! – взволнованно поощряла маму княгиня.
– Да, самых простых. А уж мы вашу породу отлично знаем. И скажу я вам, государыня-княгиня, хоть вы меня бейте, хоть вы убейте, хоть в землю живой закопайте, а не то дитя у моей груди лежало, пока в руки к проклятому итальянскому колдуну не попало. Не то! Видит Бог, не то!
– Как же это, мама? Что ты хочешь сказать?
– Государыня, вам младенца подменили. Это не княжич, – решительно объявила мамка, указывая на спящее дитя.
– Ты с ума сошла, глупая! – сказала княгиня, вся затрепетав. – Что ты плетешь? Как это может быть? Ужели я свое дитя не узнаю?
– Как вам его узнать, государыня, коли вы его только родили, а не кормили, не пеленали, неделями и в глаза не видали. Я знаю. Я кормила.
– Из головы у меня нейдет, что колдун-то этот итальянский говорил про княжича!
– Он не колдун, мама, но целитель и безвозмездный врач! – возразила княгиня.
– Все так. Да ведь басурман и не нашей Христовой веры, а вроде жида.
– Оставь, мама. Ты понять тут ничего не можешь.
– Матушка княгиня, слова я его хорошо запомнила и поняла. Ведь он о княжиче сказал, что в нем ничего старого не осталось, а все новое.
– Ну, что же из этого? – бледнея, спросила княгиня.
– Совсем ничего старого в младенце нет – ни благородства, ни учтивости, а как будто другое дитя, простите, государыня, не княжеских кровей, а самых простых!
– Ну! Ну! – взволнованно поощряла маму княгиня.
– Да, самых простых. А уж мы вашу породу отлично знаем. И скажу я вам, государыня-княгиня, хоть вы меня бейте, хоть вы убейте, хоть в землю живой закопайте, а не то дитя у моей груди лежало, пока в руки к проклятому итальянскому колдуну не попало. Не то! Видит Бог, не то!
– Как же это, мама? Что ты хочешь сказать?
– Государыня, вам младенца подменили. Это не княжич, – решительно объявила мамка, указывая на спящее дитя.
– Ты с ума сошла, глупая! – сказала княгиня, вся затрепетав. – Что ты плетешь? Как это может быть? Ужели я свое дитя не узнаю?
– Как вам его узнать, государыня, коли вы его только родили, а не кормили, не пеленали, неделями и в глаза не видали. Я знаю. Я кормила.