Грешница   ::   дю Террайль Понсон

— Ион! — крикнул Шерубен. — Оседлай мне лошадь! Грум мгновенно исчез, чтобы исполнить приказание своего господина.

Шерубен сел напротив своего посетителя.

— Я вас слушаю, — сказал он.

— Мой милый, — начал виконт, — вы возьмите перо и напишите то, что я вам продиктую.

— Кому?

— Маркизе.

— А!

Шерубен был несколько неуверен в отношении победы над маркизой, которая представлялась ему образцом добродетели.

Он молча подошел к столу и взял перо.

Рокамболь начал диктовать.



«Милостивая государыня! Если бы один из смертных умолял вас ради его жизни и всего того, что только есть для него дорогого в этой жизни, — о том, о чем я вас хочу просить, — вы бы, конечно, не смели отказать ему, так как вы добры, как какой-нибудь ангел».



— Ну, это довольно чувствительное послание, — заметил Шерубен.

Рокамболь не слушал его и продолжал диктовать: «А между тем я весь дрожу, боясь, что вы откажете тому, кто имел смелость писать вам эти строчки.

Но между тем дело идет не о моей жизни или о моем счастье, а о существе слабом, беззащитном — о женщине — может быть, моей матери…»

— Постойте! — вскрикнул Шерубен. — У меня есть, оказывается, мать?

— Кажется, — ответил ему, смеясь, Рокамболь, — пишите.

Шерубен снова взялся за перо.