Игра кавалеров   ::   Даннет Дороти

Что касается Лаймонда, то, беседуя с коннетаблем у дверей в Большой зал, он, не прерывая потока своих четких, обдуманных фраз, сумел отметить, что принц Конде, его брат д'Энгиен и кто-то третий увлечены разговором.

Вскоре по ирландскому акценту он определил, что третий собеседник — Кормак О'Коннор. И тогда Лаймонд уговорил коннетабля зайти внутрь.

Пока его представляли, д'Энгиен не сводил с герольда глаз: взгляд принца медленно скользил по блестящим волосам шотландца, его беспечному лицу, длинным стройным ногам. Сам того не сознавая, он долгое время пристально вглядывался в изысканные черты господина Кроуфорда, пока вскользь брошенная герольдом фраза не нарушила ход его мыслей.

— Так вы говорите, господин О'Клурикаун? 11)

— Господин О'Коннор.

Коннетабль, стоявший возле Лаймонда, не мог понять, почему огромный ирландец покраснел.

— Кормак О'Коннор. Сын Оффали.

Герольд принялся извиняться:

— Конечно. Я понял. Клурикаун — сказочный персонаж, не так ли? Тот, кто напивается допьяна в господских погребах? Кажется, грушевым соком?

В блестящих глазах д'Энгиена зажегся знакомый огонек, который принц Конде заметил и понял.

— Une belle! — радостно проговорил Жан де Бурбон, понизив голос. — Une belle, mais pas frigide! Pas frigide du tout! [22]

Этим вечером Лаймонд встретился с королем, и они обсудили донесение де Шемо без каких-либо инцидентов. Имя лорда д'Обиньи не было упомянуто. И на лице короля, обрамленном черной бородой, выражалось лишь упрямое высокомерие.