Игра кавалеров   ::   Даннет Дороти

В четыре года, говорят, я был страшным задирой. А потом меня научили одной вещи: как сад пестрит анемонами, так природа наша выражается в словах. Но добрые слова имеют корни в земле: подобно репе, они врастают в почву, а побеги выпускают навстречу небесам, колышутся на вольном ветру, созревают и приносят плоды… Мне не подходит роль бродяги, и я готов возделать это поле.

Уна уронила руку, но продолжала удерживать его взгляд.

— Но ведь это смерть нашему делу, — сказала она.

О'Лайам-Роу улыбнулся:

— Ваше дело всегда было чревато смертью с того времени, как «Ла Сове» вышла в море. Ты боялась не зря, вот и все.

— Это — смерть. Она права, — резко бросила госпожа Бойл, обращаясь не к Уне, а к Кормаку. — Бог укажет тебе, в чем твой долг.

— Что касается этой служанки заезжего краснобая — то какой уж тут долг, сплошное удовольствие, — проговорил Кормак О'Коннор, поднимаясь на ноги.

— Уезжай домой, Филим, — попросила Уна.

О'Лайам-Роу не двинулся с места.

— Так, пожалуй, выйдет еще лучше. Мне наследует двоюродный брат. Я и ему послал словечко, и он поступит точно так же, как поступил бы я. Можете передать французскому королю, что Ирландия потеряна для него.

Уна повернулась к нему спиной и устремила взгляд на Кормака, медленно двинувшегося от кровати. Ее тетка все еще стояла в дверном проеме.

— Беги! Он убьет тебя!

— Может быть, — спокойно сказал О'Лайам-Роу.