Игра королев   ::   Даннет Дороти

Она пошевелилась, и вздрогнули венчики темных роз. Жила-была ярочка, и было у нее три ягненочка, и один из них — черный. Что с того? Овцы обычно бывают белыми, но разве белый цвет не может измениться, как чистый солнечный свет, проходящий сквозь призму? Откуда вольется в породу свежая кровь, если все оставить без изменений? Как сохранить белизну незапятнанной, не добавляя кобальта?.. Страдание, которое довелось им претерпеть, не прошло даром. За всю свою жизнь не слышала она, чтобы Ричард говорил так, как говорил он этим вечером, охваченный неистовым горем.

Сибилла взглянула в темное окно. На востоке высился Моултри-Хилл и Доу-Крэг, а за ними простирался Гринсайд: там однажды сидела она девять часов и наблюдала, как Дейви Линдсей издевался над парламентом перед лицом парламента и над короной в присутствии короля. В те времена люди были куда терпимее.

Лэнг-Гейт и Гейбриэлс-роуд тонули во мгле, но на Силвер-Миллс, Броутоне, Киркбрехеде и Кэнон-Миллс мерцали одинокие, тусклые огоньки. Под самым окном ее сад спускался к мутным водам залива, а скалы, что ограждали его с обеих сторон, в неверном лунном свете отбрасывали причудливые, зловещие тени.

Жила-была ярочка, и было у нее три ягненочка, и один из них уродился черным. Одного повесили, второго утопили, третий потерялся, и о нем забыли… Сибилла крепко, до боли, сжала руки.

В этот миг Том Эрскин, куда-то спешащий одинокий всадник, стремительно подлетел к двери.

Минуло полчаса.