Империя (Под развалинами Помпеи)   ::   Курти Пьер

Когда впоследствии, живя в дикой Скифии, среди чуждого ему народа, говорившего на непонятном для него языке и смотревшего на него как на обыкновенного преступника, он оплакивал прошлые дни, вспоминая родную виллу в Сульмоне, место которой указывают еще теперь кучи развалин, [57] и жаловался на то, что у него не было даже плуга, который мог бы служить ему утехой в его несчастье и уединении, то такие жалобы были искренними в устах нашего поэта. Послушаем его самого:

Не улететь, как сердце б ни стремилось,

Отсюда мне к потерянным полям,

В отцовский дом, где так привольно жилось,

В тот сад роскошный и красивый,

Что на холме раскинулся сосновом,

Вблизи Фламинии и Клавдии шумливой.

Не знаю, для кого садил я в нем деревья,

Водой источника любя их поливать

(Не вижу я причин, чтоб это тут скрывать);

Но плод деревьев тех, что собственной рукой

Я насадил, не мне, несчастному, срывать

Неумолимою назначено судьбой. [58]

Так вспоминал бедный поэт свои Orti piniferi, где находил он столько удовольствия и к которым он был сильно привязан.

Посреди этих садов возвышался красивый и комфортабельный дом, куда и были приглашены Овидием жена Луция Эмилия Павла, младшая Юлия, и прочие друзья его.

Пока солнце заходит за горизонт и тени мало-помалу покрывают собой красивый холм, мы успеем, до прихода гостей, осмотреть это прелестное место.

С вышины солариума [59] упомянутого дома открывался великолепный вид на ближние холмы и на большую часть величественного города, тянувшихся от подошвы овидиевских садов.