Инженю   ::   Дюма Александр

— В таком случае, сударь, не будет ли нескромным с моей стороны спросить, почему вы убрали мое имя из второго издания, которое недавно появилось?

— Потому, сударь, что между первым и вторым изданиями вы имели несчастье быть избранным в члены Академии, и потому, что, сколь бы безвестным ни был академик, он все-таки не может требовать привилегии, которой обладают никому не ведомые новички; к тому же, как вы знаете, господин де Флориан, наше издание — это дело чисто благотворительное, а на ваше место нашлись претенденты.

— Кто же?

— Три человека, которые — я должен смиренно это признать — имеют на подобную честь больше прав, нежели вы.

— Но кто они?

— Три очаровательных поэта: первый из них написал один акростих, второй — одно двустишие, а третий — один припев… Песню он обещает нам сочинить со дня на день, но, поскольку припев уже есть, мы можем подождать.

— И кто же эти прославленные особы?

— Это господа Грубер де Грубенталь, Фенуйо де Фаль-бер де Кенсе и Тома Мино де Ламистренг.

— Тем не менее, господин де Ривароль, могу ли я порекомендовать вам еще одного?

— К сожалению, я вынужден буду вам отказать, господин де Флориан: у меня свои бедняки.

— Тот, кого я рекомендую, написал всего одно четверостишие.

— Это много.

— Не желаете ли, чтобы я прочел его вам, господин де Ривароль?

— Еще как! Читайте, господин де Флориан, читайте… Вы превосходный чтец!

— Мне нет нужды объяснять вам, кому оно адресовано, не правда ли?

— Я постараюсь угадать.

— Итак!

— Слушаю.

Здесь погребен Азор, Сильви моей любимец.