Инженю   ::   Дюма Александр

— Хорошо, я согласна, — сказала дама, сбросив свою накидку на старое кресло, стоявшее поблизости от нее, и села у изголовья Кристиана.

— Что я должна делать, ухаживая за ребенком? — спросила она.

— Подливайте в сосуд холодную воду, которая капает ему на бедро, и каждый час давайте ароматизированное питье: его принесет Альбертина.

После этого Марат, неспособный больше поддерживать разговор, поклонился и прошел в соседнюю комнату, вернее, в кабинет, где сменил старый халат на почти чистый сюртук, взял шляпу и трость.

— Не забудьте вашу рукопись, — заметил Дантон, проследовавший за Маратом и наблюдавший, как тот готовится к уходу. — У меня вы сможете работать без помех.

Тот, совершенно растерянный, его не слышал и взял друга под руку.

Дантон почувствовал, как дрожала эта рука, когда Марат (чтобы выбраться из дома, он был вынужден пройти через комнату раненого) обменялся с незнакомкой прощальным поклоном.

Когда Марат вышел на лестницу, ему пришлось отвечать на вопросы слуг: невзирая на поздний ночной час, они ждали новостей о раненом юноше — он вызывал большой интерес, ибо многие узнали в нем пажа графа д'Артуа.

Но, едва они вышли на улицу, Дантон сказал:

— Ну, дорогой мой, давайте-ка поговорим немного об этой исповеди.

— Ох, друг мой! Какое приключение! — воскликнул Марат.

— Кого, Потоцкого? Подлинного Потоцкого? Это эпилог нашего польского романа?

— Да, но, ради Бога, не смейтесь.