Инженю   ::   Дюма Александр

Наконец объяснение, состоявшееся утром между Инженю и ее мужем,было, по сути, столь важным, что обязывало супругов к величайшей осмотрительности в словах, пока оно продолжалось, и к полному молчанию, когда оно закончилось.

Тем не менее Ретиф был очень удивлен, когда он, предварительно приложив ухо к двери Инженю и не услышав никаких звуков, вошел в девять утра к дочери и застал ее в одиночестве, на ногах и одетой.

Сначала он как насмешливый отец, так и фривольный историк нравов, пытался искать следы той любовной усталости, которые надеялся найти на лице Инженю, и посчитал, что нашел искомое, когда заметил ее перламутровую бледность, темные круги под глазами и цвет фиалок, соединенных с шиповником, на губах молодой женщины.

По крайней мере к такому выражению он прибегнул позднее и признался, как добросовестный романист, что оно было навеяно обстоятельствами времени и места.

Увидев отца, Инженю подбежала к нему и припала к его груди.

В объятиях Ретифа она расплакалась.

— Ну полно, полно, дитя мое! — сказал Ретиф, продолжая думать о своем. — Почему мы плачем?

— О отец, отец мой! — воскликнула Инженю.

— Ладно, все закончилось! — успокаивал ее Ретиф. — И после мужа пришел отец.

Инженю вытерла слезы и строго посмотрела на Ретифа; за сказанными им словами она почувствовала желание пошутить, но ничто не казалось ей более невыносимым, нежели шутка по поводу ее глубокого горя.