JК
Инженю :: Дюма Александр
Страница: 72 из 956 — Известно ли вам, что я велел привезти из Туниса ступку, которой больше двухсот лет и которая обошлась мне в триста пятьдесят пиастров?
— Значит, ступка была серебряная, а пест золотой?
— Ступка была мраморная, а пест деревянный; но дерево… дерево пропиталось кофе из-за частого соприкосновения с кофейными зернами… Ах, сударь, в отношении кофе турки — наши учителя… Ой, что вы делаете, господин де Шенье?! Мне показалось, будто вы подслащиваете ваш кофе сахарным песком! Ох уж эти поэты!
— Но мне кажется, — пытался возразить Шенье, — что сахарный песок или сахар в кусках…
— Ошибка, сударь! Заблуждение! Неужели вы никогда не замечали разницу между стаканом воды, подслащенной сахарным песком, и стаканом воды, подслащенной кусочками сахара? Она, сударь, огромна!
— Право слово, для меня… — продолжал упорствовать Шенье.
— Доктор! — вскричал Гримо. — Доктор! Но объясните же этому несчастному поэту, что в сахаре содержатся различные вещества, главные из которых — сахар, камедь и крахмал, и что в столкновении, которое происходит при измельчении сахара, часть сахаристых долей переходит в состояние крахмала или камеди — это тайна природы! — и тем самым лишает сахар половины его вкуса. Лакей, друг мой, налейте еще чашку кофе господину де Шенье! А теперь, господин поэт, выпейте рюмочку водки, чтобы вознести до высшей степени способность нёба наслаждаться кофе, и перейдем в гостиную.
Все встали и последовали за Гримо де ла Реньером, этим истинным Амфитрионом.
Дантон и Марат шли последними.
— В продолжение всего обеда вы не сказали ни слова, — заметил Дантон. — Вы сочли обед плохим?
— Напротив, слишком хорошим.
— И это вас опечалило?
— Нет, навело на раздумья.
— Значит, ступка была серебряная, а пест золотой?
— Ступка была мраморная, а пест деревянный; но дерево… дерево пропиталось кофе из-за частого соприкосновения с кофейными зернами… Ах, сударь, в отношении кофе турки — наши учителя… Ой, что вы делаете, господин де Шенье?! Мне показалось, будто вы подслащиваете ваш кофе сахарным песком! Ох уж эти поэты!
— Но мне кажется, — пытался возразить Шенье, — что сахарный песок или сахар в кусках…
— Ошибка, сударь! Заблуждение! Неужели вы никогда не замечали разницу между стаканом воды, подслащенной сахарным песком, и стаканом воды, подслащенной кусочками сахара? Она, сударь, огромна!
— Право слово, для меня… — продолжал упорствовать Шенье.
— Доктор! — вскричал Гримо. — Доктор! Но объясните же этому несчастному поэту, что в сахаре содержатся различные вещества, главные из которых — сахар, камедь и крахмал, и что в столкновении, которое происходит при измельчении сахара, часть сахаристых долей переходит в состояние крахмала или камеди — это тайна природы! — и тем самым лишает сахар половины его вкуса. Лакей, друг мой, налейте еще чашку кофе господину де Шенье! А теперь, господин поэт, выпейте рюмочку водки, чтобы вознести до высшей степени способность нёба наслаждаться кофе, и перейдем в гостиную.
Все встали и последовали за Гримо де ла Реньером, этим истинным Амфитрионом.
Дантон и Марат шли последними.
— В продолжение всего обеда вы не сказали ни слова, — заметил Дантон. — Вы сочли обед плохим?
— Напротив, слишком хорошим.
— И это вас опечалило?
— Нет, навело на раздумья.