Искушение фараона   ::   Гейдж Паулина

 – На вид можно сказать, что это – символ власти фараона. Само по себе это очень странно и могло бы посчитаться святотатством, ведь только правителей разрешалось изображать с атрибутами земной власти.

Гори в ответ лишь кивнул и сделал знак слугам проследовать в погребальный зал. Они дружно отпрянули, глядя на него широко раскрытыми глазами. В неверном свете факелов было заметно, как они бледны. Хаэмуас подошел к ним, подумав на ходу, что у него, должно быть, на лице написан точно такой же испуг и нервное напряжение.

– Все в порядке, – сказал он мягко. – Разве я не самый могущественный чародей во всем Египте? И разве я не сильнее тех, что уже умерли? Дайте факел. – Он вырвал факел у охваченного дрожью слуги и, собрав всю силу воли, сделал следующий шаг. Он оказался в погребальном зале.

Хаэмуас чуть не выронил факел. Он сделал над собой неимоверное усилие, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. Прямо перед ним, освещаемый огненным светом, огромный, стоял сам Тот, его исполненные мудрости птичьи глаза переливались пламенем, а острый изогнутый клюв ибиса был, казалось, направлен прямо на Хэмуаса. В правой руке он держал писчее перо, а в левой – дощечку писца. От статуи размером в человеческий рост исходило некое живое сияние, и Хаэмуас, немного успокоившись и придя в себя, заметил, что вся она покрыта пластинами из чистого золота.

– Тот, – прошептал он и, сделав шаг вперед, распростерся ниц перед божеством, припав к его блистающим стопам.