JК
Искушение фараона :: Гейдж Паулина
Страница: 77 из 823Его дощечка лежала поодаль на полу, выложенном темно-синей лазуритовой плиткой, изукрашенной яркими всплесками золота. В белых лучах солнечного света, проникавших сквозь потолочное окно, стоял, почтительно склонившись, посол хеттов Урхи-Тешуб. Его властное выразительное лицо обрамляла курчавая черная борода, на голове – заостренная красная шапка. Ашахебсед тоже распростерся ниц перед царевичем; на его лице играла холодная улыбка.
Жестом, не произнося ни слова, Хаэмуас позволил им подняться. Он приблизился к Рамзесу, склонился и поцеловал его украшенную кольцами и браслетами стопу и длинные изящные пальцы, потом поднялся и обнял отца. Слуги, до этой минуты неподвижно стоявшие вдоль стен, встрепенулись, и на короткое время вокруг царского стола закипела тихая, но оживленная работа – открыли вино и, после того как Ашахебсед снял пробу, разлили по чашам. На краю стола возникла стопка полотняных салфеток первозданной белизны. Аккуратно, чтобы не повредить многочисленные свитки, разложенные на столе фараона, расставляли чаши с благоухающей теплой розовой водой, предназначенной для ополаскивания пальцев. Изысканные закуски щекотали обоняние ароматами корицы и кардамона. Слуги, согнувшись в низком поклоне, отступили. Рамзес не удостоил их и взглядом.
– Хаэмуас, ты неважно выглядишь, – прямо высказался фараон, произнося слова четким, хорошо поставленным голосом. – Врачеватель не торопится назначить лечение самому себе, не так ли? Выпей вина, царевич, пусть оно освежит твой ум. Я рад тебя видеть.
Жестом, не произнося ни слова, Хаэмуас позволил им подняться. Он приблизился к Рамзесу, склонился и поцеловал его украшенную кольцами и браслетами стопу и длинные изящные пальцы, потом поднялся и обнял отца. Слуги, до этой минуты неподвижно стоявшие вдоль стен, встрепенулись, и на короткое время вокруг царского стола закипела тихая, но оживленная работа – открыли вино и, после того как Ашахебсед снял пробу, разлили по чашам. На краю стола возникла стопка полотняных салфеток первозданной белизны. Аккуратно, чтобы не повредить многочисленные свитки, разложенные на столе фараона, расставляли чаши с благоухающей теплой розовой водой, предназначенной для ополаскивания пальцев. Изысканные закуски щекотали обоняние ароматами корицы и кардамона. Слуги, согнувшись в низком поклоне, отступили. Рамзес не удостоил их и взглядом.
– Хаэмуас, ты неважно выглядишь, – прямо высказался фараон, произнося слова четким, хорошо поставленным голосом. – Врачеватель не торопится назначить лечение самому себе, не так ли? Выпей вина, царевич, пусть оно освежит твой ум. Я рад тебя видеть.