Испанка   ::   дю Террайль Понсон

В четыре часа Цампа воротился из Тюильрийского сада с пакетом, в котором находился носовой платок Банко и записка:

«Сегодня в полночь фиакр будет ждать, но вы сядете в него только в том случае, если сможете возвратить мне этот белый платок красным».

Через час дон Хозе отдал этот платок негру, когда тот пришел за письмом, которым испанец уведомлял Фатиму, что не может быть у нее вечером.

Теперь дон Хозе ждал с каким-то тоскливым нетерпением известия о смерти когда-то любимой им женщины.

Наконец Цампа пришел.

— Ну что? — спросил его дон Хозе лихорадочным голосом.

— Кончено! — сказал Цампа.

— Умерла?

— Умерла, — спокойно отвечал Цампа, подавая своему барину окровавленный платок.

При виде его дон Хозе отшатнулся и у него потемнело в глазах.

Он завернул платок в бумагу, спрятал его в карман и, закутавшись в плащ, отправился в улицу Годо де Моруа, где его ждал фиакр, из которого послышался голос:

— Цвет вашего платка?

— Красный, — отвечал дон Хозе и сел в фиакр, в котором с завязанными глазами доехал до Аньера и очутился в гостиной.

Он ждал более часа; мнимая княгиня не являлась.

Вдруг из-за портьеры соседней комнаты вышла замаскированная женщина, которая, подав дону Хозе письмо, быстро удалилась.

Письмо было следующего содержания:



«Не знаю, исполнили ли вы слово, но мне невозможно сегодня видеться с вами. Если платок будет мне возвращен красным, в таком случае не выходите завтра из дому от пяти до десяти часов.