JК
Изабелла Баварская :: Дюма Александр
Страница: 94 из 486 — Значит, ты надеешься выкупить свою жизнь тем же самым, чем ее погубил, не так ли? И думаешь таким путем рассчитаться с людьми и с богом?
— Нет, нет! Я все равно останусь преступником, я это знаю. И я горько раскаиваюсь… Но вы сказали, что есть средство… Какое же?
— Будь я на твоем месте, да упаси меня от этого бог, вот что бы я сделал…
Бетизак пожирал каждое слово старика по мере того, как они вылетали из его уст.
— Явившись снова в королевский совет, — продолжал старик, — я бы по-прежнему отпирался…
— Да-да… — согласился Бетизак.
— Я сказал бы, что чувствую себя виноватым в другом преступлении и хочу покаяться в нем ради спасения своей души. Я бы сказал, что долго блуждал в неверии, что я манихей и еретик…
— Но ведь это неправда! — воскликнул Бетизак. — Я добрый христианин, верующий в Иисуса Христа и в деву Марию.
— Я сказал бы, что я манихей и еретик и что я крепок в своих убеждениях, — продолжал старик, словно Бетизак и не возражал ему. — Тогда меня потребовал бы к себе епископ, потому что я подлежал бы уже суду церковному. Епископ отослал бы меня к авиньонскому папе. Ну а так как святой отец наш Климент большой друг герцога Беррийского…
— Понимаю, — прервал Бетизак. — Да-да, наш герцог Беррийский не допустит, чтобы мне причинили зло. О, вы мой спаситель!
При этих словах он бросился было обнимать старика, но тот оттолкнул его. В эту минуту дверь отворилась: пришли за Бетизаком, чтобы вести его в королевский совет.
— Нет, нет! Я все равно останусь преступником, я это знаю. И я горько раскаиваюсь… Но вы сказали, что есть средство… Какое же?
— Будь я на твоем месте, да упаси меня от этого бог, вот что бы я сделал…
Бетизак пожирал каждое слово старика по мере того, как они вылетали из его уст.
— Явившись снова в королевский совет, — продолжал старик, — я бы по-прежнему отпирался…
— Да-да… — согласился Бетизак.
— Я сказал бы, что чувствую себя виноватым в другом преступлении и хочу покаяться в нем ради спасения своей души. Я бы сказал, что долго блуждал в неверии, что я манихей и еретик…
— Но ведь это неправда! — воскликнул Бетизак. — Я добрый христианин, верующий в Иисуса Христа и в деву Марию.
— Я сказал бы, что я манихей и еретик и что я крепок в своих убеждениях, — продолжал старик, словно Бетизак и не возражал ему. — Тогда меня потребовал бы к себе епископ, потому что я подлежал бы уже суду церковному. Епископ отослал бы меня к авиньонскому папе. Ну а так как святой отец наш Климент большой друг герцога Беррийского…
— Понимаю, — прервал Бетизак. — Да-да, наш герцог Беррийский не допустит, чтобы мне причинили зло. О, вы мой спаситель!
При этих словах он бросился было обнимать старика, но тот оттолкнул его. В эту минуту дверь отворилась: пришли за Бетизаком, чтобы вести его в королевский совет.