JК
Изгнанник из Спарты :: Йерби Фрэнк
Страница: 177 из 618Ведь Аристон дважды чуть не отправился на тот свет и знал, как это бывает. Умирать не очень больно, такую боль можно перенести с достоинством. Жизнь уходит из тела так быстро, что чувства притупляются задолго до того, как померкнет сознание. А взамен приходит ощущение покоя. Нет, умирать не так уж невыносимо. Невыносимо жить. Жить и помнить.
В безжалостной памяти всплыли во всех подробностях долгие месяцы, протекшие со дня суда. Аристон мысленно перечислил эти месяцы. Суд состоялся на последней неделе метагейтниона. Бедромион, пианепсион, маймактерион, по-сейдон, гамелион, анфестерион, этафеболион, муничион, таргелион. Девять месяцев, показавшихся ему девятью столетиями.
Аристон с самого начала очень старался выздороветь. Он понимал, что чем скорее поправится, тем скорее прервется жизнь, которую он не желал влачить. Однако, вопреки его стараниям и мечтам, время тянулось медленно. Нет, разумеется, порезы на запястьях затянулись быстро, а о колотой ране, нанесенной Панкратом, Аристон вспоминал лишь иногда, когда у него побаливала спина. Но таинственная болезнь, точившая Аристона изнутри и выражавшаяся в приступах кровавой рвоты, упорно не желала проходить, пока Теламон не призвал на помощь жреца Аполлона Алек-сиакоса. Жрец принес жертвы, исследовал, как полагалось по обычаю, внутренности нескольких куриц и торжественно повелел, чтобы пациент поспал ночь в храме Аполлона, а затем в точности выполнил все указания бога, который явится ему во сне.
В безжалостной памяти всплыли во всех подробностях долгие месяцы, протекшие со дня суда. Аристон мысленно перечислил эти месяцы. Суд состоялся на последней неделе метагейтниона. Бедромион, пианепсион, маймактерион, по-сейдон, гамелион, анфестерион, этафеболион, муничион, таргелион. Девять месяцев, показавшихся ему девятью столетиями.
Аристон с самого начала очень старался выздороветь. Он понимал, что чем скорее поправится, тем скорее прервется жизнь, которую он не желал влачить. Однако, вопреки его стараниям и мечтам, время тянулось медленно. Нет, разумеется, порезы на запястьях затянулись быстро, а о колотой ране, нанесенной Панкратом, Аристон вспоминал лишь иногда, когда у него побаливала спина. Но таинственная болезнь, точившая Аристона изнутри и выражавшаяся в приступах кровавой рвоты, упорно не желала проходить, пока Теламон не призвал на помощь жреца Аполлона Алек-сиакоса. Жрец принес жертвы, исследовал, как полагалось по обычаю, внутренности нескольких куриц и торжественно повелел, чтобы пациент поспал ночь в храме Аполлона, а затем в точности выполнил все указания бога, который явится ему во сне.