Изгнанник из Спарты   ::   Йерби Фрэнк

Но увы, он был слишком увлечен своим другом, которого в глубине души считал больше, чем другом, чтобы уделятьвнимание кому-либо другому.

– Поговорим об этом позже, – уныло пробормотал Аристон, прекрасно понимая, что выяснение отношений всего-навсего откладывается. Ибо Данай был афинским всадником и, в отличие от своих братьев, ничем не запятнал это высокое звание и никогда не нарушал соответствующий ему строгий кодекс чести. Тот самый кодекс чести, согласно которому совращение сестры всадника каралось смертью. «Моей смертью», – подумал Аристон с невеселой усмешкой.

В этот момент Данай сделал шаг назад, сдернул с головы шлем, и Аристон увидел крохотное изображение лошади, встающей на дыбы – эмблему Сиракуз, – выжженное раскаленным железом у него на лбу.

– О Зевс! – воскликнул он. Данай с усмешкой потрогал клеймо.

– Печать рабства, Аристон! – сказал он. – Да к тому же знак жуткого невезения! Когда я узнал, что пленников освобождают за знание стихов, я битый час декламировал Еврипида своему хозяину. А он велел мне заткнуться и заявил, что терпеть не может стихов. «От этой чепухи у меня голова раскалывается!» – вот его подлинные слова.

– И я с ним полностью согласен! – заявил Автолик.

– Автолик! – Данай заключил атлета в свои объятия. – Это что, твоя супруга?

– Да, – сказал Автолик, – а это мои дети.

– Какая прелесть! – воскликнул Данай. – Глядя на тебя, Автолик, невольно захочешь жениться – особенно если посчастливится встретить богиню вроде твоей жены.