JК
Изгнанник из Спарты :: Йерби Фрэнк
Страница: 534 из 618Ибо кто из смертных может справиться с Судьбой, Эриниями или самими богами?
«Фрина», триера Аристона, неслась по ветру, всем корпусом погружаясь в длинную узкую полосу серо-зеленой воды, уже помеченной тут и там белыми вскипающими барашками – оскаленными зубами шторма. Погода резко ухудшилась, в вое ветра появилось что-то зловещее.
– Было бы лучше, если бы мы повернули назад, триерарх, – сказал Алет. – Зевс Громовержец свидетель, что ты уже сделал достаточно, чтобы десятикратно заслужить свое гражданство.
Аристон даже не взглянул на своего нуарха.
– Там, с наветренной стороны, – спросил он, – сколько там наших разбитых кораблей, Алет?
– Более двадцати, – отозвался нуарх.
– И что будет, если мы не успеем вовремя? Алет пожал плечами. – Они утонут. А теперь, с твоего высочайшего позволения, триерарх, я задам вопрос тебе:
сколько народу может оказаться на двадцати разбитых триерах?
Теперь Аристон взглянул на него, ибо уже уловил ход рассуждений своего помощника.
– Ну, где-то тысячи две, Алет, – спокойно ответил он.
– А сколько мы могли бы взять на борт, если бы добрались до них?
– Не знаю. Может быть, с сотню…
– Вот видишь, сто человек из двух тысяч. Битва выиграна, мой триерарх. Мы отправили к Посейдону более семидесяти лакедемонских триер. И шесть из них были потоплены тобой на глазах у стратегов Фрасила и Перикла, не говоря уж о том, что триерарх Ферамен также был свидетелем твоего подвига, а его слово много значит в Афинах.
– Если он захочет произнести его, – сухо сказал Аристон.
«Фрина», триера Аристона, неслась по ветру, всем корпусом погружаясь в длинную узкую полосу серо-зеленой воды, уже помеченной тут и там белыми вскипающими барашками – оскаленными зубами шторма. Погода резко ухудшилась, в вое ветра появилось что-то зловещее.
– Было бы лучше, если бы мы повернули назад, триерарх, – сказал Алет. – Зевс Громовержец свидетель, что ты уже сделал достаточно, чтобы десятикратно заслужить свое гражданство.
Аристон даже не взглянул на своего нуарха.
– Там, с наветренной стороны, – спросил он, – сколько там наших разбитых кораблей, Алет?
– Более двадцати, – отозвался нуарх.
– И что будет, если мы не успеем вовремя? Алет пожал плечами. – Они утонут. А теперь, с твоего высочайшего позволения, триерарх, я задам вопрос тебе:
сколько народу может оказаться на двадцати разбитых триерах?
Теперь Аристон взглянул на него, ибо уже уловил ход рассуждений своего помощника.
– Ну, где-то тысячи две, Алет, – спокойно ответил он.
– А сколько мы могли бы взять на борт, если бы добрались до них?
– Не знаю. Может быть, с сотню…
– Вот видишь, сто человек из двух тысяч. Битва выиграна, мой триерарх. Мы отправили к Посейдону более семидесяти лакедемонских триер. И шесть из них были потоплены тобой на глазах у стратегов Фрасила и Перикла, не говоря уж о том, что триерарх Ферамен также был свидетелем твоего подвига, а его слово много значит в Афинах.
– Если он захочет произнести его, – сухо сказал Аристон.