JК
Изгнанник из Спарты :: Йерби Фрэнк
Страница: 611 из 618А кто были самыми сильными и опасными врагами демократии? Я назову их тебе: Алкивиад, называвший ее «сознательным безумием»; Критий, едва не уничтоживший ее; Хармид, сын Глаукона, помощник и со– участник Крития во всех его преступлениях. Обрати внимание, все они – ученики твоего учителя!
– Он не учил их этому! – начал было Аристон. – Он…
– Неужели? А кто придумал сравнение с флейтистом, нанятым для ваяния статуи? С каменщиком, пытающимся управлять кораблем? Кто за все время правления Тридцати ни разу не возвысил свой голос…
– Как, например, в случае с Леоном Саламинским, Анит? – парировал Аристон.
– Согласен. Я готов это признать, но только в том случае, если ты, в свою очередь, признаешь, что и при демократии он точно так же бросил вызов нашей кровожадной черни во время суда над шестью стратегами. Я и не думаю отказывать ему в отваге или в благородстве. А вот в чем я ему решительно отказываю, так это в мудрости, по крайней мере политической мудрости…
Аристон молча стоял перед ним. Его тревога все усиливалась, ибо он хорошо знал, что в этом его бывший соратник прав.
– Выслушай же меня до конца, – продолжал Анит, – когда ты обвиняешь нас в том, что мы решили убить его, ты слишком далеко заходишь. Мы не хотели смерти Сократа, Аристон. Потребовав смертного приговора, мы надеялись, нет, мы были уверены, что тем самым вынудим дикастов вынести ему более мягкое наказание – изгнание.
– Он не учил их этому! – начал было Аристон. – Он…
– Неужели? А кто придумал сравнение с флейтистом, нанятым для ваяния статуи? С каменщиком, пытающимся управлять кораблем? Кто за все время правления Тридцати ни разу не возвысил свой голос…
– Как, например, в случае с Леоном Саламинским, Анит? – парировал Аристон.
– Согласен. Я готов это признать, но только в том случае, если ты, в свою очередь, признаешь, что и при демократии он точно так же бросил вызов нашей кровожадной черни во время суда над шестью стратегами. Я и не думаю отказывать ему в отваге или в благородстве. А вот в чем я ему решительно отказываю, так это в мудрости, по крайней мере политической мудрости…
Аристон молча стоял перед ним. Его тревога все усиливалась, ибо он хорошо знал, что в этом его бывший соратник прав.
– Выслушай же меня до конца, – продолжал Анит, – когда ты обвиняешь нас в том, что мы решили убить его, ты слишком далеко заходишь. Мы не хотели смерти Сократа, Аристон. Потребовав смертного приговора, мы надеялись, нет, мы были уверены, что тем самым вынудим дикастов вынести ему более мягкое наказание – изгнание.