Я шёл с Ганнибалом   ::   Бауман Ганс

— Это мое последнее спасение, — сказал он, — живым они меня не возьмут. — Он отдал мне пояс. — Но ты ничего не видел…

— Я ничего об этом не знаю, — ответил я, испытывая большой страх.

Он снова лег.

— Теперь у нас две тайны, — сказал он, и голос его был спокойным. — Сон о драконе и пузырек в поясе. Даже Силен об этом не знает.

Он помолчал, а потом заговорил о Суре.

— Ты хорошо с ним ладишь, — сказал он, — лучше, чем Карталон.

— Карталон был хороший погонщик, — возразил я.

— Да, — согласился Ганнибал, — а ты мой маленький карфагенянин.

Я не переставал думать о синем пузырьке. Когда я ушел из палатки, меня стал мучить вопрос: почему он носит с собой яд? Значит, он думает о поражении? Он хочет оставить за собой открытую дверь — обеспечить выход, когда выхода больше не будет? Он боится конца, который будет зависеть не от него? Эти мысли беспокоили меня, и я чуть было не поддался искушению поведать мою тайну Силену. Но я не сделал этого даже тогда, когда он застал меня в минуту раздумий.

Однажды Ганнибал явился без повязки. Он сорвал ее. Его левый глаз был мертв. Под левой бровью темнела узкая щель.

— Одноглазый человек на однобивневом слоне, — сказал он насмешливо, когда процессия наконец снова двинулась.

На этот раз армия пересекла горы без особых трудностей. Потом начались болота. Наемники шагали по колено в воде. Люди и лошади пропадали в тумане. Только Сур возвышался надо всем подобно серой скале; он двигался как призрак.