JК
Ярое Око (фрагменты) :: Воронов-Оренбургский Андрей Леонардович
Страница: 20 из 79и нашу матушку-Русь?
– Воть и я за то! Нам половецкова гадовья по самы ноздри! Кровники оне нам заклятые! – Вековая, пенная злоба поводила губы Василия. – Уж какие лета... эти нехристи вытаптывают своими конями чужие хлеба? А сколь кровищи христьянской пролито? Сколь баб наших да детев малых в полон угнано?.. Не счесть! Зачем нам еще татаре? Спаси Господи... – Он осенил себя широким крестом. – Хватит и энтих едучих вшей половецких на нашей хребтине! Даром шо изверг Котян нашему галицкому князю Мстиславу богатый тесть [50] ! Вот пусть друг пред другом и распинаются, жмуться в объятьях за свою родню – половецкую кровь, да целуются! А нам-то с тово... какая радость?!
– Плохие слова, кум... Ты как о нашем князе глаголешь? Он нам и отец, и защита.
Савка твердо, с осудом посмотрел в глаза куму, тот зло щурился, но молчал. Сокольничий сбавил до шепота голос:
– Гляди, Васелей... как бы кто не услыхал тебя из наших... за такие слова – дыба [51] .
– А ты-сь не пужай, малый. – Кум повел дюжими плечами, скрежетнул зубом: – До нее... «дыбы» твоей, еще дожить нады. Ты думашь, зачем наш князь Мстислав со всей дружиной в Киев пожаловал? Знаешь? Так вот: я намедни у княжих палат Мономаховых [52] слыхал грешным делом от ихних панцирников [53] ... В степь пойдем, к Залозному шляху, и по всему, вборзе [54] ! Воть дождемси токмо силушки ратной: больших и малых князей, и всем гуртом тронем коней, куды ворон костей не заносил.
– Эт шо ж, супротив татарвы, выходит?
– Выходит, супротив ее, брат ты мой...
– Воть и я за то! Нам половецкова гадовья по самы ноздри! Кровники оне нам заклятые! – Вековая, пенная злоба поводила губы Василия. – Уж какие лета... эти нехристи вытаптывают своими конями чужие хлеба? А сколь кровищи христьянской пролито? Сколь баб наших да детев малых в полон угнано?.. Не счесть! Зачем нам еще татаре? Спаси Господи... – Он осенил себя широким крестом. – Хватит и энтих едучих вшей половецких на нашей хребтине! Даром шо изверг Котян нашему галицкому князю Мстиславу богатый тесть [50] ! Вот пусть друг пред другом и распинаются, жмуться в объятьях за свою родню – половецкую кровь, да целуются! А нам-то с тово... какая радость?!
– Плохие слова, кум... Ты как о нашем князе глаголешь? Он нам и отец, и защита.
Савка твердо, с осудом посмотрел в глаза куму, тот зло щурился, но молчал. Сокольничий сбавил до шепота голос:
– Гляди, Васелей... как бы кто не услыхал тебя из наших... за такие слова – дыба [51] .
– А ты-сь не пужай, малый. – Кум повел дюжими плечами, скрежетнул зубом: – До нее... «дыбы» твоей, еще дожить нады. Ты думашь, зачем наш князь Мстислав со всей дружиной в Киев пожаловал? Знаешь? Так вот: я намедни у княжих палат Мономаховых [52] слыхал грешным делом от ихних панцирников [53] ... В степь пойдем, к Залозному шляху, и по всему, вборзе [54] ! Воть дождемси токмо силушки ратной: больших и малых князей, и всем гуртом тронем коней, куды ворон костей не заносил.
– Эт шо ж, супротив татарвы, выходит?
– Выходит, супротив ее, брат ты мой...