Этторе Фьерамоска, или турнир в Барлетте   ::   д’Азельо Массимо

Я потратил немало слов, чтобы убедить ее ни в коем случае не возвращаться в Рим, где Валентино без труда найдет ее и наверняка повторит попытку, не удавшуюся в первый раз; а муж ее, занятый военными делами и всецело преданный герцогу, вряд ли сможет защитить ее, даже если захочет; да к тому же — как и где разыскать его? Я горячо умолял ее не идти против воли Провидения, которое соединило нас таким необычайным путем и избавило ее от грозивших ей козней и опасностей; я полагал, что теперь, когда все думают, что она умерла, мы сможем куда-нибудь уехать, не вызывая ни в ком подозрений, и там, свободная и спокойная, она сможет хотя бы переждать, пока станет яснее, как складывается судьба ее мужа и ее собственная. Чтобы окончательно завоевать ее доверие, я сказал ей слова, которые давно приготовил:

— Джиневра! Клянусь Пресвятой Девой, ты будешь жить возле меня точно так же, как жила бы возле родной матери.

Франчотто, со своей стороны, пришел мне но помощь, и наконец милая моя Джиневра молвила, тяжело вздыхая и все еще терзаясь раскаянием:

— Этторе, я вверяюсь тебе; твое дело доказать, что тебя послало мне само небо.

Когда это было решено, я еще раз сделал маэстро небольшое внушение с кинжалом в руке, а затем отправил его в Рим в обществе Франчотто, с которым мне было очень грустно расставаться. Мы снесли в баркас наши немногочисленные пожитки и двинулись в путь; по реке мы добрались до Остии, а оттуда уже сушей до Гаэты.