Этторе Фьерамоска, или турнир в Барлетте   ::   д’Азельо Массимо

Эта пословица имела в то время хождение среди наемных итальянских солдат; ее породило оскудение казны, которое частенько испытывали вельможи Римской Кампаньи, проявлявшие поэтому больше алчности при расплате с собственными солдатами.

Фьерамоске в эту минуту было не до шуток, и он ничего не ответил, но, чтобы не показаться неучтивым, спросил Граяно, как тот поживает и почему расстался с Валентино.

— О! — отвечал Граяно. — Да потому, что он уж слишком многого хочет и слишком густую кашу заваривает. Умри папа сегодня или завтра — все на него накинутся и потребуют с него и капитал и проценты. Ну, хватит, об этом муже чести лучше не говорить ни худого, ни хорошего. Теперь я пристроился здесь и до того доволен, что не поменялся бы и с самим папой.

Разговаривая, они дошли до палатки, где для итальянцев был приготовлен завтрак. Когда с едой было покончено и со стола убрано, посланцев позвали к герцогу для вручения ответа.

Как и следовало ожидать, ответ был исполнен высокомерия и похвальбы. В нем говорилось, что французы готовы к сражению, но желают чтобы участников поединка было не по десяти, а по тринадцати с каждой стороны: это число считалось несчастливым и было выбрано, чтобы напророчить итальянцам беду.

Посланцам было вручено запечатанное письмо, адресованное Гонсало, и отдельно — список участников поединка, избранных французской стороной.

Затем итальянцы вернулись в палатку, ожидая, пока им приведут лошадей. Тем временем появились бутылки с вином, и они распили их вместе с другими рыцарями, среди которых был Баярд. Баярд попросил Фьерамоску показать ему список.