Этторе Фьерамоска, или турнир в Барлетте   ::   д’Азельо Массимо

Он вторично попробовал подняться, но силы окончательно покинули его; он упал на стул, откинув назад голову и сказал не своим голосом:

— Бранкалеоне! Иниго! Никогда в жизни мне еще не было так худо: я не в силах перышко поднять, не то что меч. Время летит. Что станется с Джиневрой? Если бы ко мне хоть на час вернулась прежняя сила! А потом — пусть я рассыплюсь в прах! Прошу вас, дорогие мои друзья, не теряйте ни одного мгновения… ступайте… сам не знаю куда… Возвращайтесь в Барлетту, отыщите, спасите ее во что бы то ни стало. Боже милосердный! А я и шагу не могу сделать ради нее!..

Он снова попытался привстать, но безуспешно, и опять стал с еще большим жаром умолять друзей оставить его и поспешить на помощь Джиневре; он уговаривал их так настойчиво, что они решили не терять времени на разговоры и простились с ним, пообещав вернуться как можно скорее с какими-нибудь известиями; не медля ни минуты, они вышли в море, держа путь к городу.

Меж тем встревоженная Зораида старалась помочь своему спасителю самыми нежными и ласковыми словами и поступками. Она сняла с него шлем и принялась с трудом стаскивать кольчугу. Наконец это удалось ей, и тут, стирая холодный пот, заливавший ему лоб и шею, она заметила рану чуть ниже ворота рубашки.

— Боже! Ты ранен! — закричала она, но тут же увидела, что рана совсем не так велика, как это ей казалось, пока она не вытерла запекшейся крови. Девушка успокоилась и сказала:

— Ну, это пустяки! Царапина!

Но, вглядевшись внимательнее при свете свечи, она обнаружила, что рана окружена красновато-багровыми пятнами, похожими на лепестки цветка, и что вокруг глаз и губ Фьерамоски выступила синева, руки и уши пожелтели и окоченели.