Этторе Фьерамоска, или турнир в Барлетте   ::   д’Азельо Массимо

Издали эта неподвижная фигура с мощным туловищем на богатырских ногах, со спокойно опущенными руками, казалась изваянием, но тот, кто видел вблизи, как ходят мышцы под тесной кожаной курткой, как сжимаются кулаки, а главное — как сверкают глаза, тот понимал, как он внутренне кипит и негодует, что только присутствует при этом сражении как зритель.

Фанфулла, расставшись с синьором Просперо, ехал по полю; то ли ему совсем не пришли в голову соображения, удержавшие остальных от участия в этой стычке, то ли они казались ему маловажными, но только он пришпорил коня и с поднятым мечом ринулся на Ламотта. Этторе заметил это и крикнул: «Назад!» — но видя, что этого мало, пустил коня наперерез лодийцу и рукоятью секиры ударил его наотмашь в грудь, заставив его поневоле натянуть поводья.

— Для этого хватит меня одного, и то с избытком! — сердито сказал он Фанфулле.

Все одобрили это проявление вежливости по отношению к Ламотту, кроме Фанфуллы: у него вырвалось одно из итальянских выражений, которых бумага не терпит, и он сказал полушутя-полусерьезно:

— Делай как знаешь!

Он повернул коня, как одержимый бросился на врагов и привел их в замешательство, ни с кем не вступая в единоборство; и бой после недолгого перерыва разгорелся с еще большим жаром.

Бранкалеоне, с самого начала всецело поглощенный своим замыслом, скрестил копья с Граяно д'Асти, но силы их оказались равными.