Этторе Фьерамоска, или турнир в Барлетте   ::   д’Азельо Массимо

Отдавая все эти приказания, Этторе одевался; слуга накинул ему на плечи плащ; пристегнув к поясу шпагу в надев шляпу с голубым пером, он сказал Иниго:

— Идем вместе. Прежде всего надо поговорить с синьором Просперо, а затем — обратиться к Гонсало за пропуском.

Пока они шли по улицам, он все припоминал то одного, то другого воина, который смог бы пригодиться в деле. Но ни одного из них он не предлагал сгоряча, а тщательно перебирал в памяти положение каждого, его силу, доблесть, всю прошлую его жизнь, с тем чтобы повести на такой подвиг только самых надежных людей. Выше всех ставил он римлянина Бранкалеоне, хорошо зная его как человека честного, великодушного и необычайно отважного; Этторе нравилось, что он держался сурово и чуждался своих беспечных товарищей. Он испытывал столь дружеские чувства к Бранкалеоне, что не раз готов был поведать ему все о себе и о Джиневре; но присущая ему сдержанность, а может быть, отсутствие подходящего случая помешали ему сделать это. Все родичи, а также и предки Бранкалеоне были гибеллинами и потому всегда держали сторону братьев Колонна, сам же Бранкалеоне был начальником телохранителей при синьоре Фабрицио и отличался на этом поприще не менее чем на поле брани. Он был коренаст, широк в плечах и в груди, молчалив и всегда поглощен своим делом.