JК
Каллаген :: Ламур Луис
Страница: 155 из 231Проблема состоит в том, что я женился на девушке, которая никогда не уезжала далеко от своей матери, и жизнь в пограничной зоне не для нее. Я не осуждаю ее, вовсе нет. Я привез ее в непривычный для нее мир. А меня всегда привлекала жизнь на границе Иллинойса и Миссури, я не знал ничего другого.
Помолчав, он продолжил:
— Мне бы хотелось вернуться. Хотелось бы порвать с армией и отыскать золото, о котором ходит так много слухов. Я бы хотел вернуться назад и показать своей жене, на что я способен. Она всегда ставила мне в пример своих богатых и знатных друзей. У меня же никогда не было много денег, но думаю, ради них могу пуститься во все тяжкие, как любой другой нормальный человек. Интересно, как некоторые, выросшие на беконе и фасоли, смогли бы жить, как я. У меня был отличный маленький магазинчик, когда ворвались эти проклятые индейцы. Мы вроде всегда с ними ладили, и я мог бы поклясться, что они старались добиться моего расположения. Я бы мог даже поспорить, что они никогда не поднимут руку на меня.
— Когда южноамериканские индейцы встают на тропу войны, для них все враги равны и они ни для кого не делают исключения, — заметил Каллаген.
Он пересел в тень и задумался. Мерсер хороший человек и солдат, но он такой же, как и все, включая его самого: он тоже думал о золоте.
В тот самый момент в его голове будто что-то щелкнуло, и он ясно увидел перед собой ту карту. Видел крестик, который мог обозначать пик, а цепочкой, вероятно, был нанесен на карту кряж. Он поспешно сделал глоток кофе.
Помолчав, он продолжил:
— Мне бы хотелось вернуться. Хотелось бы порвать с армией и отыскать золото, о котором ходит так много слухов. Я бы хотел вернуться назад и показать своей жене, на что я способен. Она всегда ставила мне в пример своих богатых и знатных друзей. У меня же никогда не было много денег, но думаю, ради них могу пуститься во все тяжкие, как любой другой нормальный человек. Интересно, как некоторые, выросшие на беконе и фасоли, смогли бы жить, как я. У меня был отличный маленький магазинчик, когда ворвались эти проклятые индейцы. Мы вроде всегда с ними ладили, и я мог бы поклясться, что они старались добиться моего расположения. Я бы мог даже поспорить, что они никогда не поднимут руку на меня.
— Когда южноамериканские индейцы встают на тропу войны, для них все враги равны и они ни для кого не делают исключения, — заметил Каллаген.
Он пересел в тень и задумался. Мерсер хороший человек и солдат, но он такой же, как и все, включая его самого: он тоже думал о золоте.
В тот самый момент в его голове будто что-то щелкнуло, и он ясно увидел перед собой ту карту. Видел крестик, который мог обозначать пик, а цепочкой, вероятно, был нанесен на карту кряж. Он поспешно сделал глоток кофе.