Карл Великий   ::   Дюма Александр

Венеман явился к даме Долорозе в назначенный час, умоляя употребить всю свою силу и вернуть ему зрение.

— Господин! — сказала она ему, прежде чем начать исцеление, — именем Бога-отца, Бога-сына, Бога — Святого Духа и Пресвятой Девы Марии заклинаю вас: очистите свою душу, облегчите ее от всех грехов. Встаньте на колени и исповедуйтесь в своих грехах: ежели вы искренне не раскаетесь, мои знания и молитвы будут бессильны вам помочь.

— Увы! Увы! — вскричал Венеман, опустившись на колени и ударив себя кулаком в грудь. — Признаю, что я великий грешник, но ни один из моих грехов — правду сказать, это не просто грех, а настоящее злодеяние — не отягощает так мою совесть, как злоба, заставившая меня подло оклеветать чистейшую и добродетельнейшую женщину, несправедливо убиенную в результате этой клеветы; и если я в самом деле должен испросить у Господа прощение, прежде чем исцелиться, то боюсь, что мне так и придется умереть слепым.

— Признались ли вы в совершенном злодеянии тому, кто после Господа Бога нашею более других пострадал от этого преступления, будучи вашим господином на земле? — спросила Долороза.

— Увы! — ответствовал Венеман. — Я не раз испытывал желание во всем ему признаться и вижу теперь, что это было мне внушением свыше; но я так никогда и не решился, потому что знаю того, кого я оскорбил: его гнев подобен грому небесному, он грохочет, падает на голову виновного и поражает насмерть.