Кенигсмарк   ::   Бенуа Пьер

Подумай только, что дело идёт ни больше ни меньше, как о королевской короне.

Королевская корона! Его дочь — королева! Вот что взбрело на ум старику.

Вечером, уже будучи в карете, я, по пути во дворец, где был назначен торжественный приём, поняла, что папа зашёл гораздо дальше, чем он решился мне признаться.

Наступил день охоты. Я боялась только одного — как бы нам не пришлось охотиться на каком-нибудь приглаженном и подчищенном месте. Но я скоро убедилась, что это опасение не имело никаких оснований. Правда, в лесу были широкие аллеи (ради дам), но уже в стороне от аллей начинался густой лес, попадались ручьи, там и сям лес пересекали рытвины и неглубокие овраги.

Тарас Бульба был резв и вёл себя прилично, несмотря на то, что перед отправлением на охоту ему, по моему распоряжению, дали полфунта сахару, смоченного виски.

Я бы скрыла правду, если бы не сказала вам, что его появление вызвало восклицания. Кронпринц спросил у меня, почему я не велела его остричь.

— Пусть они зря болтают, старый товарищ, — сказала я, ласково потрепав шею моему коньку.

Тот как бы понял меня и насмешливо покачал головой.

Ко мне подъехал великий герцог Рудольф. Я была с ним так любезна, что бедняга, расхрабрившись, сказал мне вполголоса:

— Если вы ничего не имеете против, разрешите мне быть вашим кавалером.

— Вы могли сомневаться в моём согласии? — ответила я. — Этот двор невыносим. Там вам буквально не дают покоя. А здесь простор, здесь вольно дышится и мы можем свободно беседовать.