Кенигсмарк   ::   Бенуа Пьер

Приходящих на смену сравнительно легко заставить соблюдать тишину, но с уходящими это не так просто. От радости, что их ожидает сон под крышей и несколько дней отдыха в тылу, они становятся болтливыми. Они начинают давать советы своим заместителям.

— А главное, не высовывай голову на этом месте, там напротив есть молодчик, который не любит меня. Я сегодня три раза стрелял в него, и если я его не подстрелил, он наверно захочет отомстить. А затем…

— Смирно! Вы!

Серьёзно, какой отвратительный сектор! Четыре или пять постов, двенадцать часовых, не считая патрулей. Эх, бедняги, немного вам удастся тут поспать.

— Прощайте, сударь.

— Прощайте. Спасибо за любезность. — Офицер смененной роты уходит. Шум шагов замирает в лесу.

Хорошо, что поспели: как раз показалась луна; печальная, окутанная жёлтым туманом, плывет она среди серых облаков, мелких, похожих на хлопья.

Своим белесоватым светом она освещает грустную картину, взрытое снарядами поле, изуродованные стволы деревьев. Людей не видно, они уже в окопах. Часовые наклоняют ружья к земле; не надо, чтобы штыки блестели. За нами виднеются маленькие плоские холмики, окружённые трогательными низенькими оградами из кривого леса.

Это могилы.

Солдаты ещё не успели их заметить. Тем лучше! Пусть они увидят эти могилы завтра, на рассвете, когда они освоятся и когда солнце прольёт на нашу землю относительную радость.

Находящиеся под моей командой пять постов и двенадцать часовых на своих местах.