JК
Кио ку мицу! Совершенно секретно - при опасности сжечь! :: Корольков Юрий Михайлович
Страница: 141 из 967 — Нападаем одновременно на тюрьму и уездный ямынь
Но выступление Красных Мечей не состоялось — арестованных казнили на другой день у городских ворот. С тех пор Чан не встречался с Ма-пинем.
События последних месяцев промелькнули в памяти Чана, пока он стоял в толпе перед казарменными воротами. Теперь Ма-пинь глядел на Чана застывшими, неузнающими глазами.
Уже вечерело, когда трое солдат вошли в обширный, утрамбованный, как в фанзе, казарменный двор. В углу двора на столе из неструганых досок, на котором обычно чистили оружие, несколько солдат, разложив стопки цветной бумаги, клеили фонарики, веера, цветы, трещотки, которые сбывали потом мелким торговцам. Это был добавочный заработок к солдатскому жалованью.
Бросив под нары добытые припасы, солдаты уселись за еду, которую оставили им от обеда, — за холодную чумизу, сдобренную бобовым маслом. Потом легли отдохнуть на матрацах, из которых торчала перетертая старая солома. Наступил вечер. Солдаты потянулись в помещение, одни садились играть в карты, другие укладывались спать. Зажглось электричество — три лампочки на всю длинную казарму, уставленную солдатскими топчанами. Чан спросил Ян Си-паня:
— Так ты дашь мне немного денег?
— Уж ладно, как договорились… За каждый месяц — десятую долю. Пора спать, скоро гиринский пройдет.
Но выступление Красных Мечей не состоялось — арестованных казнили на другой день у городских ворот. С тех пор Чан не встречался с Ма-пинем.
События последних месяцев промелькнули в памяти Чана, пока он стоял в толпе перед казарменными воротами. Теперь Ма-пинь глядел на Чана застывшими, неузнающими глазами.
Уже вечерело, когда трое солдат вошли в обширный, утрамбованный, как в фанзе, казарменный двор. В углу двора на столе из неструганых досок, на котором обычно чистили оружие, несколько солдат, разложив стопки цветной бумаги, клеили фонарики, веера, цветы, трещотки, которые сбывали потом мелким торговцам. Это был добавочный заработок к солдатскому жалованью.
Бросив под нары добытые припасы, солдаты уселись за еду, которую оставили им от обеда, — за холодную чумизу, сдобренную бобовым маслом. Потом легли отдохнуть на матрацах, из которых торчала перетертая старая солома. Наступил вечер. Солдаты потянулись в помещение, одни садились играть в карты, другие укладывались спать. Зажглось электричество — три лампочки на всю длинную казарму, уставленную солдатскими топчанами. Чан спросил Ян Си-паня:
— Так ты дашь мне немного денег?
— Уж ладно, как договорились… За каждый месяц — десятую долю. Пора спать, скоро гиринский пройдет.