JК
Кио ку мицу! Совершенно секретно - при опасности сжечь! :: Корольков Юрий Михайлович
Страница: 3 из 967Александр Никитич заведовал в товремя противочумной эпидемиологической станцией, что стояла в стороне от города, за высоким непроницаемым забором, под надежной охраной. Врачи имели дело с активной вакциной чумы, содержавшейся в стеклянных колбах, проводили опыты над грызунами — разносчиками заразы. Лаборатория находилась в центре противочумной станции за вторым забором, охранявшимся еще более строго.
Работали врачи посменно — неделю одна группа, неделю другая. После такой вахты в центре противочумной станции проходили карантин и только тогда возвращались домой. В лабораторию шли через два кордона и связь с внешним миром поддерживали только по телефону.
Стояла зима, морозы были суровые, близился Новый год. В добровольное заключение, как обычно, ушли вшестером — три врача, лаборантка, истопник и уборщица. Вечерами после работы собирались в «кают-компании», как прозвали тесненькую столовую, распивали сибирский чай, крепкий, как чифир, разговаривали, спорили, вспоминали, мечтали о встрече Нового года. Но встретить праздник довелось не всем. Однажды вечером занедужилось уборщице-санитарке, женщине тихой и робкой. Сначала думали — простудилась. Но все же Александр Никитич распорядился ее изолировать, сам смерил ей температуру.
Работали врачи посменно — неделю одна группа, неделю другая. После такой вахты в центре противочумной станции проходили карантин и только тогда возвращались домой. В лабораторию шли через два кордона и связь с внешним миром поддерживали только по телефону.
Стояла зима, морозы были суровые, близился Новый год. В добровольное заключение, как обычно, ушли вшестером — три врача, лаборантка, истопник и уборщица. Вечерами после работы собирались в «кают-компании», как прозвали тесненькую столовую, распивали сибирский чай, крепкий, как чифир, разговаривали, спорили, вспоминали, мечтали о встрече Нового года. Но встретить праздник довелось не всем. Однажды вечером занедужилось уборщице-санитарке, женщине тихой и робкой. Сначала думали — простудилась. Но все же Александр Никитич распорядился ее изолировать, сам смерил ей температуру.