JК
Кио ку мицу! Совершенно секретно - при опасности сжечь! :: Корольков Юрий Михайлович
Страница: 897 из 967Работа немецких физиков в этой области находилась в зачаточном состоянии.
Роберт Оппенгеймер завел об этом разговор с Гровсом. Руководителя главной лаборатории Манхеттенского проекта Оппенгеймера называли «отцом атомной бомбы». Теперь родитель не хотел, чтобы его детище появилось на свет.
— Война кончается, — говорил он, — фашизм будет побежден и без атомной бомбы. Зачем же она нужна? Мы создаем бомбу на том месте, которое прокляли индейские племена. Не проклянут ли нас с вами потомки, генерал Гровс, если мы выпустим в мир эту страшную силу?
— Хотите узнать мое откровенное мнение? — спросил его Гровс. — Бомба должна появиться во что бы то ни стало до конца войны! С Германией или с Японией, это безразлично, было бы на кого сбросить!… Наступило время думать не о войне, а о том, что будет после нее. Надо припугнуть, слышите, припугнуть планету, чтобы весь мир знал, каким оружием владеет Америка. Только Америка, и больше никто — ни русские, ни англичане! Вы поняли меня, Оппенгеймер? Так думаю не один я — за мной стоят истинные патриоты Америки!
— Но это же фашизм! — с негодованием воскликнул ученый. — Я тоже патриот, но думаю иначе…
Генерал Гровс не простил Роберту Оппенгеймеру этого восклицания. После войны он посадил его на скамью подсудимых, обвинив в антиамериканской деятельности, в давних связях с левыми элементами.
Но было бы пустяком, считал Гровс, если бы только они — ученые-физики, эти битые горшки — бунтовали против его идей.
Роберт Оппенгеймер завел об этом разговор с Гровсом. Руководителя главной лаборатории Манхеттенского проекта Оппенгеймера называли «отцом атомной бомбы». Теперь родитель не хотел, чтобы его детище появилось на свет.
— Война кончается, — говорил он, — фашизм будет побежден и без атомной бомбы. Зачем же она нужна? Мы создаем бомбу на том месте, которое прокляли индейские племена. Не проклянут ли нас с вами потомки, генерал Гровс, если мы выпустим в мир эту страшную силу?
— Хотите узнать мое откровенное мнение? — спросил его Гровс. — Бомба должна появиться во что бы то ни стало до конца войны! С Германией или с Японией, это безразлично, было бы на кого сбросить!… Наступило время думать не о войне, а о том, что будет после нее. Надо припугнуть, слышите, припугнуть планету, чтобы весь мир знал, каким оружием владеет Америка. Только Америка, и больше никто — ни русские, ни англичане! Вы поняли меня, Оппенгеймер? Так думаю не один я — за мной стоят истинные патриоты Америки!
— Но это же фашизм! — с негодованием воскликнул ученый. — Я тоже патриот, но думаю иначе…
Генерал Гровс не простил Роберту Оппенгеймеру этого восклицания. После войны он посадил его на скамью подсудимых, обвинив в антиамериканской деятельности, в давних связях с левыми элементами.
Но было бы пустяком, считал Гровс, если бы только они — ученые-физики, эти битые горшки — бунтовали против его идей.