Клан Пещерного Медведя   ::   Ауэл Джин М.

Бран никогда не мог понять по лицу Мог-ура, что у того на уме. «Неужели он думает разубедить меня, — удивился вождь. — Он ведь знает, я твердо решил предать Эйлу проклятию».

— Мог-ур может говорить, — произнес он.

— У Эйлы нет мужчины. Но она выросла у моего очага, я всегда заботился о ней. Я чувствую ответственность за нее. Если вождь позволит, я буду говорить как ее мужчина.

— Говори, Мог-ур, раз таково твое желание. Но что ты можешь добавить к тому, что известно всем нам? Я знаю, как сильна привязанность Эйлы к ребенку. Знаю, сколько мук ей пришлось вынести, чтобы он появился на свет. Мне известно также, что Изе тяжело будет перенести смерть Эйлы и, скорее всего смерть эта приблизит ее конец. Я припомнил все, что служит для Эйлы оправданием. Но проступок ее непростителен. Она пренебрегла законами Клана. Ее ребенок родился увечным и не сможет стать охотником. Бруд прав: ни Эйла, ни ее сын недостойны жить.

Мог-ур медленно поднялся и поднял вверх свой посох. От его закутанной в косматую медвежью шкуру фигуры исходили величие и мощь. Лишь самые старые охотники и Бран помнили то время когда Креб еще не был Мог-уром. Великим Мог-уром, мудрейшим из людей, постигающим веления духов, самым могущественным шаманом в Клане Пещерного Медведя. Во время обрядов и ритуалов все с благоговением взирали на всесильного мага, наделенного чудесным даром.