JК
Князек :: Хэррод-Иглз Синтия
Страница: 187 из 497Но что было лучше всего – она освободилась от своих обязанностей при дворе Марии Шотландской, и лишь изредка показывалась там – когда Гамильтону необходимо было присутствие жены на каком-нибудь балу или приеме. Ужасы, преследовавшие бедняжку в Холируце и Стерлинг-Касле, остались за дверью, которую охранял могучий Гамильтон. Ей нечего и некого было бояться – кроме него самого, волка, с которым она жила под одной крышей...
Натура этого волка, казалось, вся была соткана из противоречий – чем дольше Леттис жила с ним, тем меньше она его понимала. Что влекло его к ней? Ее красота? Ее приданое? Похоже было, что ни то и ни другое... Он принудил ее отказаться от веры отцов, что глубоко ее печалило. Но она не осмеливалась идти наперекор мужу, лишь втихомолку перебирала четки, шепча католические молитвы – да и то, когда его не было дома, и только оставшись одна в комнате, и лишь в темноте: она не доверяла слугам, кроме разве что Кэт...
Леттис неожиданно стала мачехой двух маленьких девчушек – Джин и Лесли, дочерей двух прежних жен Роба Гамильтона. Никто и словечком не обмолвился о том, что же произошло с их матерями, но она хорошенько запомнила слова леди Сомс, будто бы Гамильтон жестоко расправился с ее предшественницей... Оба дома хранили следы присутствия обеих женщин: брошенные на подоконнике пяльцы, книжка с пометками на полях в углу – но о них никто никогда не говорил, а расспрашивать она не смела. Со своими падчерицами она общалась лишь изредка. Девочки воспитывались в отдельных покоях, и общение Леттис с ними было сугубо формальным – гувернантки иногда приводили их к ней.
Натура этого волка, казалось, вся была соткана из противоречий – чем дольше Леттис жила с ним, тем меньше она его понимала. Что влекло его к ней? Ее красота? Ее приданое? Похоже было, что ни то и ни другое... Он принудил ее отказаться от веры отцов, что глубоко ее печалило. Но она не осмеливалась идти наперекор мужу, лишь втихомолку перебирала четки, шепча католические молитвы – да и то, когда его не было дома, и только оставшись одна в комнате, и лишь в темноте: она не доверяла слугам, кроме разве что Кэт...
Леттис неожиданно стала мачехой двух маленьких девчушек – Джин и Лесли, дочерей двух прежних жен Роба Гамильтона. Никто и словечком не обмолвился о том, что же произошло с их матерями, но она хорошенько запомнила слова леди Сомс, будто бы Гамильтон жестоко расправился с ее предшественницей... Оба дома хранили следы присутствия обеих женщин: брошенные на подоконнике пяльцы, книжка с пометками на полях в углу – но о них никто никогда не говорил, а расспрашивать она не смела. Со своими падчерицами она общалась лишь изредка. Девочки воспитывались в отдельных покоях, и общение Леттис с ними было сугубо формальным – гувернантки иногда приводили их к ней.