Князек   ::   Хэррод-Иглз Синтия

Это было длинное и узкое полотнище, которое прекрасно смотрелось на стене спальни – на нем искусно изображены были времена года, а из левого нижнего угла через все полотно двигалась процессия охотников с соколами, как бы собирая композицию воедино. А в центре, как раз в том месте, где лето сменяло весну, на изящном белоснежном коне с золотой уздой гарцевала красавица в синем платье с черными кудрями, струящимися по спине до самого седла.

– Это ты, – объяснил Томас восхищенной Дуглас. – Приглядись-ка внимательнее.

Дуглас подошла поближе – и вдруг вскрикнула от изумления и восторга. Творение рук искусного ткача таило загадку: белый конь изображен был на фоне дерева, и то, что издали казалось просто веточкой, на деле оказалось тонким золотым рогом, растущим прямо из лба животного. Дева ехала на Единороге...

Семья веселилась двенадцать дней. А потом наступило Богоявление, за ним праздник начала пахоты – и вот уже острый предвесенний холод сковал землю, и все подтянули потуже пояса на своих уже порядком похудевших талиях. Было все труднее находить дрова для каминов, к тому же начались снегопады – и вскоре в доме оставалась лишь одна протопленная комната. Там и сидела Дуглас почти все время – вышивая, читая, играя на клавикордах или лютне, болтая и смеясь в обществе родных и близких. Томас не мог допустить, чтобы ей было холодно – вот вся семья и собиралась в ее покоях: словом, это была веселая, хоть и голодная зима. Несмотря на утверждения Вильяма, что он не может работать в обществе домашних, он целые дни просиживал в покоях Дуглас, примостившись у окошка и обернув ноги теплым одеялом, – и писал..