JК
Когда король губит Францию :: Дрюон Морис
Страница: 17 из 75Прощания, последние прощания, последние благословения, которых у вас просят, забытые вещи — никогда еще никто не отправлялся в путь точно в назначенный час. Но на сей раз и впрямь слишком уж короткий переход…
Брюне! Эй, Брюне, друг мой, пойди и скажи, чтобы ехали чуть помедленнее. По чьей милости мы несемся сломя голову? По милости Кюнака или Ла Рю? Вовсе не обязательно так меня трясти. А потом пойди скажи его светлости Аршамбо, моему племяннику, чтобы он слез со своего коня, что, мол, я зову его к себе в носилки. Благодарю, ну, иди, иди…
Когда я уезжал из Авиньона, меня сопровождал другой мой племянник, Робер де Дюраццо; на редкость приятным он был попутчиком. В нем много общего с моей сестрой Аньес, да и с нашей матушкой. Жаль, что под Пуатье он дал себя убить этим тупицам англичанам, ввязавшись в битву в войске короля Франции! О, за это я его не упрекаю, даже если порой притворяюсь, что упрекаю. Ну кто бы мог подумать, что король Иоанн позволит так себя поколотить! Выставляет тридцать тысяч человек против шести тысяч, а к вечеру он, глядишь, уже в плену. Ах, глупый, глупый король, дурачок! Если бы он тогда хотя бы согласился на договор, который я ему, как дар, преподнес на блюде, можно было бы выиграть дело, обойдясь без всяких битв!
На мой взгляд, Аршамбо не такой живой, не такой блестящий, как Робер. Он не знал Италии, а только в Италии юность расцветает ярким цветом. В конце концов, если будет на то милость божья, именно он станет графом Перигорским.
Брюне! Эй, Брюне, друг мой, пойди и скажи, чтобы ехали чуть помедленнее. По чьей милости мы несемся сломя голову? По милости Кюнака или Ла Рю? Вовсе не обязательно так меня трясти. А потом пойди скажи его светлости Аршамбо, моему племяннику, чтобы он слез со своего коня, что, мол, я зову его к себе в носилки. Благодарю, ну, иди, иди…
Когда я уезжал из Авиньона, меня сопровождал другой мой племянник, Робер де Дюраццо; на редкость приятным он был попутчиком. В нем много общего с моей сестрой Аньес, да и с нашей матушкой. Жаль, что под Пуатье он дал себя убить этим тупицам англичанам, ввязавшись в битву в войске короля Франции! О, за это я его не упрекаю, даже если порой притворяюсь, что упрекаю. Ну кто бы мог подумать, что король Иоанн позволит так себя поколотить! Выставляет тридцать тысяч человек против шести тысяч, а к вечеру он, глядишь, уже в плену. Ах, глупый, глупый король, дурачок! Если бы он тогда хотя бы согласился на договор, который я ему, как дар, преподнес на блюде, можно было бы выиграть дело, обойдясь без всяких битв!
На мой взгляд, Аршамбо не такой живой, не такой блестящий, как Робер. Он не знал Италии, а только в Италии юность расцветает ярким цветом. В конце концов, если будет на то милость божья, именно он станет графом Перигорским.