JК
Колумб :: Сабатини Рафаэль
Страница: 106 из 399Девушка не смотрит ни на кого, кроме вас.
Колон посмотрел ему прямо в глаза.
— Если у вас честные намерения, я сейчас же уйду.
— Честные! — Рокка рассмеялся, и Галлино тут же присоединился к нему. — Она же танцовщица!
Колон пожал плечами, не желая продолжать разговор. Этот говорливый, разодетый в пух и прах венецианец начал действовать ему на нервы.
— Наш добрый Рокка так привык к легким победам, — проскрипел Галлино, — что перестал верить в добродетель. Но я согласен с вами, сеньор. Если он решится попытать счастье с этой девушкой, я думаю, его тщеславию будет нанесен жестокий урон.
— Не хотите ли пари? — взвился Рокка.
— Постыдитесь, сеньор, — одернул его Колон. — Разве можно на это спорить?
— Черт подери! Если вы настроены столь серьезно, я оставляю вам поле боя, друг мой. И благословляю вас.
— Вы не так меня поняли… — начал Колон, но появление Беатрис прервало его объяснение.
Она спела две короткие любовные песенки, простенькие, но близкие сердцу андалузцев, в которых тесно переплетались смех и слезы. Этим она окончательно покорила Колона.
При расставании, пока Рокка и Галлино рассчитывались с Загарте, он наклонился к Беатрис и прошептал: «Могу я прийти снова, чтобы услышать, как вы поете, увидеть, как танцуете?»
Она склонила голову над гитарой, лежащей у нее на коленях.
— Вам не требуется моего разрешения. Загарте примет вас с распростертыми объятиями.
Колон посмотрел ему прямо в глаза.
— Если у вас честные намерения, я сейчас же уйду.
— Честные! — Рокка рассмеялся, и Галлино тут же присоединился к нему. — Она же танцовщица!
Колон пожал плечами, не желая продолжать разговор. Этот говорливый, разодетый в пух и прах венецианец начал действовать ему на нервы.
— Наш добрый Рокка так привык к легким победам, — проскрипел Галлино, — что перестал верить в добродетель. Но я согласен с вами, сеньор. Если он решится попытать счастье с этой девушкой, я думаю, его тщеславию будет нанесен жестокий урон.
— Не хотите ли пари? — взвился Рокка.
— Постыдитесь, сеньор, — одернул его Колон. — Разве можно на это спорить?
— Черт подери! Если вы настроены столь серьезно, я оставляю вам поле боя, друг мой. И благословляю вас.
— Вы не так меня поняли… — начал Колон, но появление Беатрис прервало его объяснение.
Она спела две короткие любовные песенки, простенькие, но близкие сердцу андалузцев, в которых тесно переплетались смех и слезы. Этим она окончательно покорила Колона.
При расставании, пока Рокка и Галлино рассчитывались с Загарте, он наклонился к Беатрис и прошептал: «Могу я прийти снова, чтобы услышать, как вы поете, увидеть, как танцуете?»
Она склонила голову над гитарой, лежащей у нее на коленях.
— Вам не требуется моего разрешения. Загарте примет вас с распростертыми объятиями.