Конунг. Изгои   ::   Холт Коре

Самое лучшее, если он умрет, но, если он окажется нашим пленником, есть способ помочь ему перебраться в иной мир.

Он ничего не потеряет от этого путешествия.

Ведь он сам говорит, что иной мир лучше этого.

Сигурд ушел от нас. Все эти дни у него шла носом кровь, и он был бледней, чем обычно.

Позже, йомфру Кристин, я познакомился с архиепископом Эйстейном. В моей памяти он остался как благородный человек.

***



Конунг спросил, известны ли мне сомнения Фомы Неверного, который, чтобы поверить, хотел вложить палец в раны от гвоздей на руках Спасителя.

— Во мне, — сказал он, — живет и Петр Скала и Иуда Искариот, но сомнение — не частый гость в моем сердце. Нынче я пригласил его к себе.

Если мы на своих жалких кораблях войдем во фьорд днем, горожане вскоре узнают, что конунг Сверрир со своим разбойниками снова направляется в Нидарос. Но станут ли они сражаться с нами? Скорей всего они расколются на два лагеря. В прошлом году, когда мы были в Нидаросе, у нас были там и друзья и враги. Может, на нашей стороне окажется больше людей, чем на стороне ярла Эрлинга? И кто будет подстрекать к борьбе тех, кто относится к нам недружественно? Если людей ярла в городе нет, кто, кроме архиепископа Эйстейна, сможет сделать это? Но захочет ли он?

Может, нам все-таки следует войти во фьорд днем? Щиты опущены, мечи вложены в ножны, мы не будем петь Господи, помилуй! — это выглядело бы лицемерием.