Конунг. Властитель и раб   ::   Холт Коре

– Это должна быть печать конунга Магнуса, – говорю я, – достойного конунга, сына ярла А эта, – я подношу Николасу следующую, и он, сощурившись, разглядывает ее, – будет печатью конунга Сверрира, когда в стране воцарится мир.

На этой печати вырезан знак Сверрира, и только его.

Николас ненадолго застыл, раздумывая, мудрый человек, – на челе его боль, невидимая никому. Будь это не боль, а нечто большее – коварство, никто бы все равно не увидел. Я тихо говорю:

– В этом Сверрир непреклонен.

Николас берет печати и почтительно подносит Магнусу. Он говорит:

– Это печать, государь, которую конунг Сверрир желает вручить тебе. Бок о бок на ней изображены твой знак и его – красиво и достойно двух соправителей страны.

Магнус смотрит на нее и кивает.

– А это, государь, будет печать конунга Сверрира…

Николас быстро показывает печать Магнусу и возвращает мне. Взор Магнуса темнеет от негодования. Сверрир говорит, – прежде чем Магнус перехватит слово, – что мы воздвигнем высокую виселицу, высочайшую доселе в Нидаросе. Пусть все увидят его вздернутым, клянусь в этом, конунг Магнус!

Вдруг Сверрир зовет:

– Пойдемте в конунгову усадьбу!

Мы идем, стражники по дороге окружают нас плотным кольцом. Когда мы рассаживаемся в зале и служанки вносят пиво, человек с далеких островов заводит лживую сагу, не вполне приличную. Сверрир человек с отменным чутьем на лживые саги – они должны быть без изъяна, без непристойностей, свежи, изобретательны, но так, чтобы, ослабив рассудок первым глотком пива, сагу было бы не грех рассказать и в присутствии архиепископа.