Конунг. Властитель и раб   ::   Холт Коре

Да, это Астрид, мать моих сыновей… Ветер уносит тебя и вновь возвращает ко мне: ты в моих воспаленных глазах, в гулких ударах сердца. Ты всегда будешь жить во мне.

На следующий день после битвы в Фимрейти, когда нестерпимо палило солнце и светил грозный свет с Божьих небес, мы вытащили из воды на берег множество трупов. А иные все еще лежат на дне моря, люди конунга Магнуса… Мы вылавливали их, укладывали на спины лошадей, – по трое или четверо, – будто бы это связки голов и ног, которые свешивались с коней. И тогда я подумал: а что, если это трупы моих сыновей?

Я знал, что это не так! И все равно позвал Аудуна, он не пришел; тогда я крикнул другим людям: они были послушны мне, как только может пожелать победный конунг. Но чего я ждал от них? Я, конунг, человек с далеких островов, который пожаловал в эту страну всего с одним-единственным спутником, выиграл борьбу и стал тем, чем является любой другой конунг: моя жалкая награда – властитель и раб, – так чего же я жду от этих людей, которые пришли на мой зов? Разве могли они предложить мне свою дружбу? Мне, конунгу, который одним словом может послать любого из них на смерть? Разве они могли подарить мне веселый смех или крепкий сон? Могли бы? И мог бы Аудун?

Пожалуй, Аудун мог бы. Путь назад, к нашей былой дружбе, будет долог, Аудун, если мы сможем пройти его. Трупный запах щекочет мне ноздри, и я закрываюсь влажным платком, смываю с себя запах тления.