Конунг. Властитель и раб   ::   Холт Коре

И тут к нам приблизился Малыш, теперь уже юноша. Он был по-прежнему низкорослым и мог пройти меж ног взрослого человека.

– Господин, – сказал он, – обидно будет, если семеро таких славных воинов лишатся одной ноги только из-за того, что провинился восьмой.

– Если ты знаешь что-то, выкладывай, – крикнул конунг. Малыш выпрямился в полный рост, но это мало что изменило: его заветной мечтой было сочинить однажды такую песню, чтобы ею заслушался весь королевский двор. Малыш указал на Бьяртмара:

– Разве не ты был у ларя с инструментами и держал в руках отмычку? – спросил он.

Малыш спал по ночам рядом с кузнецом и его ларем и вполне мог заметить что-нибудь, ибо один глаз у него всегда был приоткрыт. Бьяртмар побледнел, и при свете костра это было заметно. Конунг кинулся к изменнику. А Малыш снова проговорил:

– Когда он отстегивал пояс, я слышал позвякивание монет.

Конунг сорвал с Бьяртмара пояс. На землю посыпались серебряные монеты.

– От кого ты получил их? – допытывался конунг.

– От одного человека в Тунсберге, который сказал, что это дар епископа Николаса, – произнес Бьяртмар.

– Где пружины для пращей? – продолжал конунг.

– Придется тебе нырять за ними, государь, – сказал Бьяртмар и холодно рассмеялся.

Конунг вновь подозвал к себе семерых и заявил, что один из них должен отрубить Бьяртмару обе ноги. Когда дело будет сделано, пусть сам виновный позаботится о себе и остановит кровь, если сможет.