Конунг. Властитель и раб   ::   Холт Коре

Женщина вскрикнула.

Мы приложили руку к обрубку, обернув ее шелковой тканью. Оттаяв, рука начала кровоточить. Ткань стала красной. Мальчик был еще жив. Конунг кликнул меня к себе. «Ты ведь священник? – сказал он. – Я совсем позабыл об этом. Ты должен помочь в молитве!» – и мы подошли к монахам. К их хору конунг присоединил свой могучий голос. И тут мальчик умер.

Наутро мать взяла сына на руки: так пожелала она. И тронулась в путь, через лед, к церкви Халльварда, чтобы похоронить там дитя.

Мы встали пред ней на колени: конунг страны и я.

С тех пор я ее не видел.

А через несколько дней ко мне подошла служанка и вручила подарок, который просила отдать мне та женщина. Это был лук.

***



Башмачник из Сельбу пришел ко мне и просил вырезать руны ему на дощечке. Надпись должна быть такой: «Целую тебя, любимая».

Он рассказал, что влюбился в нее еще дома, с первого взгляда, и любовь поглотила его. Но она отвергла те башмачки, которые он сшил ей.

– А может, я сам отобрал их, – сказал он, – теперь и не вспомнить. Так это было давно. Мы любили и ненавидели друг друга, я уходил от нее, и она – от меня. Но всякий раз, когда мы встречались, мы целовались с ней. Наверное, из-за того, что жизнь мы прожили вместе, и нам улыбалось счастье. Когда она убежала с этим гадким Филиппусом, конунг послал меня в Упплёнд, – шить башмаки его воинам, стоявшим на острове Хельги. Меня ведь не было в Осло, и я не мог ее целовать. Тогда она ушла с Филиппусом.