Король-сердцеед   ::   дю Террайль Понсон

— Если Рене в конце концов сознается или — что то же самое — если истину мы узнаем от Гаскариля, то парламент для суда над Рене соберется сегодня же?

— Разумеется! Что же из этого?

— Если ему сожгут и правую руку, то как же он будет держать свечу, отправляясь на эшафот?

— Вы правы, — согласился король. — Ну, так приступите прямо к клиньям.

— Но если Рене будет осужден сегодня, то его будут казнить завтра?

— Разумеется.

— Для народа, который возмущен убийством на Медвежьей улице, будет отличным примером, если осужденный перед казнью пройдет по улицам босым со свечой в руках и, перед тем как взойти на эшафот, принесет покаяние на паперти собора Богоматери.

— Вполне согласен с вами, господин президент!

— Но если мы пустим в ход клинья, он не будет в состоянии ходить!

— Ах, черт! — буркнул король. — Ну, так в таком случае позовите Гаскариля!

Екатерина и Рене перевели дух. Крильон наклонился к уху Пибрака и сказал:

— Король попался в ловушку. Этот судья кажется мне поря дочной бестией и…

Крильон не договорил: он посмотрел на Екатерину и заметил, что ее взор сверкает затаенной радостью.

«Короля провели!»— подумал он.



XVII

Придворные, присутствовавшие на пытке, считали Рене окончательно погибшим, а потому держали себя довольно непринужденно и перекидывались улыбками и усмешками.