JК
Король-сердцеед :: дю Террайль Понсон
Страница: 70 из 194 — Ночью палач снял его с петли, и солдат отделался лишь тем, что у него шея окривела!
— И вы хотите, чтобы Кабош проделал то же самое над Гаскарилем? Это опасно, потому что Жан Кабош способен выдать нас с головой королю!
— Черт возьми!
— Но я дам вам хорошую мысль: обещайте Гаскарилю, что с ним поступят именно таким образом, ну а там… посмотрим! Сказав это, Екатерина встала. Но Ренодэн остановил ее.
— Еще одно слово, ваше величество! — сказал он. — Гаскариль не поверит мне на слово, если у меня не будет в руках доказательств в виде собственноручно вашим величеством написанной записки с обещанием помилования!
— Но ведь… такая бумага… может попасть в руки… короля! — испуганно пробормотала королева.
— Я отвечаю за то, что этого не случится! — ответил судья. — Но иначе я ничего не могу сделать для Рене.
— Иначе говоря, вы требуете гарантию? — сказала королева.
— Для Гаскариля — да!
— Ну, и… для себя тоже!
Ренодэн ничего не ответил. Екатерина подумала: «Он во что бы то ни стало хочет попасть в парламент!»И, усевшись за столом президента, написала на куске пергамента: «Я помилую Гаскариля. Екатерина», — приложила печать вырезанным на печатке перстня королевским гербом и подала бумагу Ренодэну.
Когда королева ушла, президент снова отправился в Шатле и, войдя в камеру Гаскариля, сказал:
— Ну-с, ты останешься жив!
На вопрос воришки президент рассказал ему, как несколько лет тому назад Кабош спас от верной смерти приговоренного к казни солдата. Но Гаскариль не был простаком.
— А где доказательства, что это так и будет? — спросил он.
— И вы хотите, чтобы Кабош проделал то же самое над Гаскарилем? Это опасно, потому что Жан Кабош способен выдать нас с головой королю!
— Черт возьми!
— Но я дам вам хорошую мысль: обещайте Гаскарилю, что с ним поступят именно таким образом, ну а там… посмотрим! Сказав это, Екатерина встала. Но Ренодэн остановил ее.
— Еще одно слово, ваше величество! — сказал он. — Гаскариль не поверит мне на слово, если у меня не будет в руках доказательств в виде собственноручно вашим величеством написанной записки с обещанием помилования!
— Но ведь… такая бумага… может попасть в руки… короля! — испуганно пробормотала королева.
— Я отвечаю за то, что этого не случится! — ответил судья. — Но иначе я ничего не могу сделать для Рене.
— Иначе говоря, вы требуете гарантию? — сказала королева.
— Для Гаскариля — да!
— Ну, и… для себя тоже!
Ренодэн ничего не ответил. Екатерина подумала: «Он во что бы то ни стало хочет попасть в парламент!»И, усевшись за столом президента, написала на куске пергамента: «Я помилую Гаскариля. Екатерина», — приложила печать вырезанным на печатке перстня королевским гербом и подала бумагу Ренодэну.
Когда королева ушла, президент снова отправился в Шатле и, войдя в камеру Гаскариля, сказал:
— Ну-с, ты останешься жив!
На вопрос воришки президент рассказал ему, как несколько лет тому назад Кабош спас от верной смерти приговоренного к казни солдата. Но Гаскариль не был простаком.
— А где доказательства, что это так и будет? — спросил он.