Красная кокарда   ::   Уаймэн Стенли

А почему? Потому, что я единственный человек во Франции, не утративший веры! Потому, что я один верю в себя. Неужели вы думаете, — продолжал он с возрастающим гневом, — что нас, дворян, можно выгнать с мест, если мы только верим в себя! Никогда! Неужели можно искоренить церковь, если вы верите в нее? Никогда! Но вы не верите ни во что, вы не уважаете ничего и, стало быть, осуждены. Да, осуждены. Ибо даже у людей, с которыми вы связали себя, есть вера в их теории, в их философию, в их реформы, долженствующие перевернуть мир. А вы, вы не верите ни во что! И вы погибнете!

С угрожающим жестом он взмахнул рукой, но прежде, чем я успел ему ответить, карета тронулась, оставляя его позади. И опять за окном потянулись унылые серые горные виды. Начинало темнеть, а до Вилльрога было еще с милю. Я был рад, что мы наконец освободились от Фромана.

Теперь я понимаю, почему Фромана прозвали «зачинщиком из Нима». От него так и веяло горячим дыханием южного города, в голосе его слышалась страстность известных на весь мир спорщиков. С тяжелым чувством я продолжал обдумывать его слова, вспоминая, что по этому поводу говорили отец Бенедикт и барон де Жеоль. И на протяжении всего оставшегося пути, сопровождаемого частыми толчками на ухабах, я размышлял об этом, забившись в угол кареты. Наконец стало совсем темно, и мы остановились на улице деревни.

Я хотел помочь маркизе выйти из экипажа и предложил ей Руку.

— Нет, нет! — воскликнула она, отстраняясь.