JК
Кровное дело шевалье :: Зевако Мишель
Страница: 106 из 647Клянусь самим дьяволом! Ну просто лев! А какое мастерство! Какой размах!
Читатель, конечно, уже понял, что этим безумцем, этим львом, заставившим попятиться разъяренную толпу, был шевалье де Пардальян!
На его глазах из опрокинутого экипажа, который принялись громить Крюсе и его приспешники, выпрыгнули две дамы.
Пардальян хотел броситься вперед, но кто-то удержал его. Жан обернулся и увидел, что его схватил за рукав тот самый горожанин, который недавно столь любезно отвечал на вопросы шевалье.
— Не вмешивайтесь! — непререкаемым тоном заявил сей достойный обыватель. — Народ разберется сам! И помните: vox populi — vox Dei.
— Сударь, — вежливо ответил Пардальян. — Я ведь вам уже говорил: я по-английски не понимаю.
С этими словами шевалье решительно выдернул свой рукав из пальцев незнакомца-латиниста и оттолкнул советчика так, что тот отлетел в толпу, а сам, пригнув голову, словно живой таран, прорезал ряды фанатиков.
— Клянусь Вакхом! — воскликнул горожанин, ощупывая рукой поврежденную челюсть. — Прямо живой Геракл, не будь я Жан Дора, Johannus Auratus, величайший из поэтов Плеяды, Вергилий нашего времени!..
XIV
КОРОЛЕВА НАВАРРСКАЯ
Закрыв собой женщин, Пардальян встал, как неколебимая скала. И волны людского моря, разбившись об эту мощную преграду, отхлынули назад. Шевалье словно попал в самый центр жуткого смерча: рассвирепевшие горожане осыпали его ужасными проклятиями, Крюсе предрекал ему адские муки, но Пардальян молча и без лишней суеты крутил над головой сверкающую шпагу.
Но Жану было ясно, что долго сдерживать толпу он не сможет: люди с глухим ропотом наступали, теснившиеся сзади подталкивали тех, кто стоял впереди.
Читатель, конечно, уже понял, что этим безумцем, этим львом, заставившим попятиться разъяренную толпу, был шевалье де Пардальян!
На его глазах из опрокинутого экипажа, который принялись громить Крюсе и его приспешники, выпрыгнули две дамы.
Пардальян хотел броситься вперед, но кто-то удержал его. Жан обернулся и увидел, что его схватил за рукав тот самый горожанин, который недавно столь любезно отвечал на вопросы шевалье.
— Не вмешивайтесь! — непререкаемым тоном заявил сей достойный обыватель. — Народ разберется сам! И помните: vox populi — vox Dei.
— Сударь, — вежливо ответил Пардальян. — Я ведь вам уже говорил: я по-английски не понимаю.
С этими словами шевалье решительно выдернул свой рукав из пальцев незнакомца-латиниста и оттолкнул советчика так, что тот отлетел в толпу, а сам, пригнув голову, словно живой таран, прорезал ряды фанатиков.
— Клянусь Вакхом! — воскликнул горожанин, ощупывая рукой поврежденную челюсть. — Прямо живой Геракл, не будь я Жан Дора, Johannus Auratus, величайший из поэтов Плеяды, Вергилий нашего времени!..
XIV
КОРОЛЕВА НАВАРРСКАЯ
Закрыв собой женщин, Пардальян встал, как неколебимая скала. И волны людского моря, разбившись об эту мощную преграду, отхлынули назад. Шевалье словно попал в самый центр жуткого смерча: рассвирепевшие горожане осыпали его ужасными проклятиями, Крюсе предрекал ему адские муки, но Пардальян молча и без лишней суеты крутил над головой сверкающую шпагу.
Но Жану было ясно, что долго сдерживать толпу он не сможет: люди с глухим ропотом наступали, теснившиеся сзади подталкивали тех, кто стоял впереди.