Кровное дело шевалье   ::   Зевако Мишель

И Марийяк сменил тему, заговорив наконец о самом главном для него:

— Мадам, я осмеливаюсь грезить о счастье… Я так долго страдал! Возможна ли для меня иная жизнь?.. О, мадам, мне так хочется излить вам душу, признаться во всем, ведь вы — единственный человек, который был добр ко мне…

— Говорите же, граф…

— Мадам, я полюбил.

Лицо Жанны д'Альбре расцвело в улыбке.

— Сын мой, радость моя безмерна. Ваше чувство, разумеется, взаимно.

— Я знаю, что она обожает меня так же, как и я ее.

— Вы заслужили это огромное счастье, — ласково промолвила королева. — Любовь достойной женщины, которая станет вашей верной подругой и рука об руку пойдет с вами по жизни, утешит в горе и разделит радость, — о, как давно я желаю вам этого! Но кто же ваша избранница?

Марийяк вдруг почему-то смутился.

— Вы знакомы с ней, мадам, — робко пробормотал он. — Подобно мне, она много страдала и, подобно мне, обрела в вашем лице великодушную покровительницу. Вы приняли ее, одинокую, всеми гонимую…

— Алиса де Люс! — воскликнула королева Наваррская.

— Вы все поняли, мадам!

Лицо Жанны д'Альбре окаменело. У нее действительно было доброе сердце, и потому она сдержалась и сумела скрыть от Деодата, сколь потрясло ее его признание.

Королева умела владеть собой; она сдержала возглас удивления, который едва не сорвался с ее губ при звуках имени Алисы де Люс.