Крушение Великого Океана   ::   Марриет Фредерик

Сидя, весь иззябший и мокрый, на свертке негодного паруса, я в первый разподумал о матушке, о ее печали и невольно горько заплакал. Но было уже поздно. Мне часто позже казалось, м-р Сигрев, что все последующие мои затруднения и печали были наказанием за то, что я бросил ее. Ведь я был ее единственный сын, ее единственная любовь, и я разбил ее сердце. Плохо отплатил я ей, мастер Уильям, за все заботы обо мне и за доброту. Да простит меня Господь».

Старый Риди замолчал; молчали и остальные. Наконец, Уильям, сидевший рядом со своей матерью, повернулся к ней и поцеловал ее.

— Мне приятно видеть это, мастер Уильям, — сказал Риди, — я вижу, что мой рассказ не пропадает для вас даром, и считаю ваш поцелуй печатью, которая доказывает, что вы никогда не бросите ваших родителей.

Когда миссис Сигрев, в свою очередь, поцеловала старшего сына, по ее щекам скатились две слезы.

— Теперь я оборву мой рассказ, — сказал Риди, — я не могу говорить; мое сердце слишком переполнено при мысли о моем безумном и дурном поступке. М-р Сигрев, — прибавил старик, — я думаю, нам пора отойти ко сну. Вот Библия; пожалуйста, прочтите из Евангелия то место, в котором говорится: «Придите ко мне все нуждающиеся и обремененные, и я успокою вас». О, сэр, сколько утешений дает эта святая книга.



ГЛАВА XXXIII

Начало постройки сарая. — Томми в немилости. — Наперсток. — Прощение. — История Риди.

Наступило прекрасное утро. После завтрака Сигрев и Риди с Уильямом отвезли колеса на оси к черепашьему садку.